— У тебя нет никаких шансов. Запомни. — наставительно говорил Олганар, движением ладони подбрасывая тело Сельва в воздух и кидая его по снегу из одной стороны в другую.
— Прости! — кричал тот, покрываясь ссадинами и царапинами по всему телу и лицу. — Остановись! Больно!
— Как может быть тебе больно? — фыркнул аристократ. — Ты же не владеешь телом.
— Не знаю! Но мне действительно больно… — пролепетал Сельв, потеряв всю свою гордость и снобизм, как только его холёное личико покрылось следами насилия.
— Это хорошо. Значит с тобой можно говорить. — подытожил Олганар. — Будем тебя перевоспитывать, дружок.
— Перевоспитывать?
— Конечно. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы исправить ту яму, с которой мне, как новому владельцу тела, пришлось столкнуться. Долги, ненависть и презрение общества. Ещё долго придётся разбираться с этим, но ты за это заплатишь сполна. — жутко объяснял юноша, щёлкая пальцами.
Небольшой вихрь поднял Аллана и притащил его поближе к магу льда. Как только это произошло, то душа бывшего владельца тела вскрикнула, умоляюще смотря на своего мучителя. Тот же в свою очередь лишь невинно улыбнулся, демонстративно похрустев пальцами на руках.
— Ч-что ты собираешься со мной делать? — дрожащим голосом спросил теперь уже израненный человек.
— Скоро узнаешь.
Через некоторое время от былого характера Аллана Сельва ничего не осталось. Перед довольным Олганаром была лишь оболочка горделивого аристократишки. Человек стоял на коленях в снегу, пока белое поле перед ним было покрыто красными пятнами. Бывший король не совсем понимал то, по каким правилам работает это пространство, но возможность физически влиять на своего сожителя по телу очень ему помогла.
— Теперь запомни. — сказал юноша, тяжело дыша. Его грудь сдавливала боль от того, что он слишком долго тут находится. — Если хочешь жить дальше, то нужно слушаться моих слов. Ясно?
— Ясно. — тихо ответили ему.
— Уверен, что даже такое ничтожество как ты сможет найти себе применение. Мы его будем искать.
— Да.
— Такой лаконичный. — восхитился Олганар, демонстративно захлопав в ладоши. — Я восхищаюсь.
— …
Игнорируя жалостливый взгляд Сельва, аристократ наконец решил отправиться назад. Ещё раз осмотрев белое поле вокруг него, он закрыл глаза. Шаг за шагом, сохраняя ритм дыхания, бывший король вынырнул из концентрации обратно в реальный мир. Его тело словно налилось свинцом, а руки отказывались нормально двигаться. Стоило ему открыть глаза, как пошли яркие вспышки, которые угрожали довести Олганара до потери сознания.
Юноша держался рукой за стену, кое-как собираясь с силами. Он не хотел громко кричать, боясь разбудить и так нервную до таких вещей Сильвию. Беловолосая девушка была последней, кого бывший король желал довести опять до слёз. Так прошло несколько минут, но при этом его тело продолжала пронзать сильнейшая боль. Каждая мышца, каждый кусочек тела словно вновь горели, как будто Силлейн вновь опустила на него карающую огненную длань, как это было в Редфолле.
Как только приступ стал слабее, он с хрипом поднял голову, мутным взглядом всматриваясь в отражение зеркала. С удовлетворением обнаружив там лишь своё собственное, лишённое чужой воли, тело, Олганар наконец понял, что смог поставить все точки над и во всех вопросах, которые волновали его на данный момент. Теперь никто ему не мешает полноценно отдохнуть, собраться с силами и начать постепенно приводить свои желания в реальность.
Стараясь как можно меньше шуметь, он пошёл по коридору в сторону выбранной им комнаты. Она была небольшой, вмещая в себя кровать, столик, на котором валялись комплекты одежды и бутылок, часть которых явно принадлежала Крис. Красноволосая во время изучения дома полностью проигнорировала слова остальных, раскидав свои вещи куда попало. Олганар тепло улыбнулся, понимая, что ему сильно повезло с тем, что сейчас, в этом самом мире, полностью для него чужом, были те, на кого он мог положиться.
Спустя несколько недель после перерождения, сознание старого короля претерпевало важные изменения. Укоренившийся из-за возраста и произошедших событий шаблон восприятия мира медленно давал трещину. Он не мог дальше смотреть на окружающих с точки зрения одиночки. Особенно после того, как он признался служанке во всех деталях его настоящей личности. И тот факт, что его не оттолкнули, наводило аристократа на важные мысли.
— Нужно будет остальным тоже всё рассказать. — подумалось кратко ему, пока руки кое-как избавлялись от обуви и других частей одежды. — Надеюсь, что они поверят мне. Хотя какой у них есть выбор?