Купол цирка, установленный в центре парка, манил вкусными запахами и громкой музыкой, исполняемой вживую роскошным оркестром. Следуя за гомонящими горожанами, слушала щебетание предвкушающих зрелище девчонок, перевозбуждённых от ожидания представления.
Эрик не отпускал меня ни на минуту, держа за руку и галантно расчищая дорогу, предлагая присесть в первом ряду. Хоть внешне парни и держали невозмутимое выражение лица, но нам с подругами было заметно, что всё происходящее тоже очень сильно нравится нашим сопровождающим.
Когда на сцену вышли артисты, начиная выступление труппы, глаза дракона заблестели от предвкушения, вызывая у меня ощущение счастья внизу живота.
«Ох... дорогуша... ты пропала!» - пришло мне на ум, когда бабочки запорхали ещё быстрее, стоило Дрэйку повернуться в мою сторону и подмигнуть.
На арене цирка выступали эквилибристы, клоуны, акробаты, маги-фокусники, дрессированные животные, совершенно мне не знакомые - все они подняли моё представление о цирковых жителях на новый уровень. Музыка погружала зрителей в действо мастеров цирка, помогая впечатляться до невозможного и запоминать сиюминутное представление на долгую память.
Когда отгремели последние фанфары, население Удагона высыпало из куполообразного шатра, стремясь вздохнуть свежего воздуха. В основном, довольные горожане разбрелись по небольшим тавернам, двери которых были распахнуты настежь, гостеприимно приглашая на огонёк.
Замедлив шаг, я смотрела, как моя компания двинулась в сторону «Шумной Марты», весело делясь впечатлениями. Это было самое популярное питейное заведение в Удагоне, и всё благодаря приветливой хозяйке Марте, принадлежащей к расе гномов. Марта была очень привлекательной женщиной в возрасте, её все любили и уважали.
В таверне было шумно и весело, еда вкусной и сытной, а музыка быстрой и задорной, заставляя отплясывать счастливых удагонцев, успевших забыть тяжёлые времена управленца Фатира, осуждённого за превышение полномочий, за казнокрадство и за многое другое, выявленное членами Совета РАС.
Время приближалось к полуночи, и я начала задумываться, как бы уйти незаметно к реке для совершения обряда, как внезапно в наступившей тишине, Карл стал слёзно просить меня спеть что-нибудь, протянув шестиструнную гитару.
-Ну, правда, спой! Ведь это так интересно - послушать песни из другого мира! -присоединилась Мариса к своей девичьей мечте, довольно посматривая на вампира.
Посмотрев на надменные физиономии Адели и Тайритхрона, который сейчас был обходителен с правительницей, как никогда, изредка посматривая в нашу с Дрэйком сторону, решила пойти навстречу Карлу, взяв предложенный инструмент в руки. Мне на ум пришла не раскрученная группа «Мельница» с потрясающей, на мой взгляд, композицией «Лорд Грегори». Точным олицетворением данной музыкальной повести был Тайритхрон Митрандир, с единственным отличием - я не собиралась умирать возле его дверей, прощая за всё...
Когда я взяла первый аккорд, все в зале смолкли, желая послушать иномирянку.
- Полночный час угрюм и тих,
Лишь гром гремит порой.
Я у дверей стою твоих,
Лорд Гоегори, открой.
Я не могу вернуться вновь Домой, к семье своей.
И если спит в тебе любовь,
Меня хоть пожалей.
Припомни лес на склоне гор,
Где волю я дала
Любви, с которой долгий спор
В душе своей вела.
Ты небом клялся мне не раз,
Что будешь ты моим,
Что договор связавший нас,
Навеки нерушим.
Дрэйк не сводил с меня глаз, внимательно наблюдая выступление. Я, в свою очередь, не уступала дракону, отвечая улыбкой, словно пела лишь для него, не желая встречаться взглядами с герцогом, вслушивающимся в смысл песни.
- Но тот не помнит прежних дней,
Чьё сердце из кремня.
Так пусть же у твоих дверей Гооза убьёт меня!
О небо, смерть мне подари.
Я вечным сном усну У двери лорда Грегори,
Простив его вину.
Помимо Митрандира, чей образ, как я уже сказала, прекрасно подходил образу вероломного лорда Грегори, мне вспомнился князь Облонский, глупый паренёк, загубивший немало девичьих сердец... поступки которого, встретив сильного противника, привели того к ранней смерти.
Доиграв, я поклонилась, предварительно поднявшись со своего места, передавая гитару обратно молодому музыканту-гному, который, с восхищением посматривая на меня, поинтересовался: