Я знаю, моё первое письмо тебе не захотелось читать, но может это и к лучшему... главное, что ты, наконец, ожила! Потому что видеть, что ты стала словно неживая - невыносимо. Тебе идёт улыбка... улыбайся чаще - я становлюсь здоровей от твоей улыбки.
В последнее время становится всё хуже и хуже. Только настойками дяди и спасаюсь. После приёма зелья мне становится намного лучше, жаль, что ненадолго.
Каждый раз, когда приходит бессонная ночь, наполняемая невыносимой болью, я радуюсь, что ушёл тогда, убеждаясь в правильности своего решения.
Мама была права...
Эрик...
Небо начинало сереть, заявляя о наступлении нового дня, о восходящем солнце, которого не было видно за серыми тучами и стеной проливного дождя.
Мне даже в голову не могло прийти, что правда может оказаться настолько уничтожающей... лучше бы сотни любовниц... миллионы измен! Смертельная болезнь фатальна...
Моё состояние невозможно описать словами!
Ужасно злило, что он лишил меня возможности выбора. Я не могла смириться с поступком Эрика.
«Лучше находится рядом с любимым, помогая, чем могу, а не знать, что ему плохо где-то далеко, а я не в силах помочь. И всё равно, что только сейчас прочитала о болезни Дрейка!» - слёзы высохли, уступая место обиде и злости.
Схватив четвёртый конверт, нервно отломила очередную печать.
Любимая...
Ты не представляешь, как я тобой горжусь!
Уверенный, что это письмо постигнет участь предыдущих, скажу, что находится рядом с тобой под прикрытием чар кольца Помех - огромная радость для меня!
Я так рад, что ты согласилась на предложение Владычицы! Из тебя получится первоклассный «ревизор» - надеюсь, я правильно написал это новое для меня слово, значение которого определил, как проверяющий.
Хорошо, что с тобой отправилась компания твоих друзей. Имея такую особенность, как невидимость, хочу тебе с полной уверенностью заявить -твои друзья самые настоящие! Они постоянно беспокоятся о тебе, особенно, когда видят, что ты опять загрустила.
Находясь с вами на привалах, я получаю настоящее наслаждение слушая твои песни, страдая лишь от невозможности дотронуться до твоей кожи.
Знаешь, мне иногда кажется, что ты меня чувствуешь... особенно, когда начинаешь смотреть в мою сторону. Это настолько пугает, что я стараюсь осторожно отодвинуться в сторону.
Безумно рад, что у тебя не появилось брачной татуировки, как у меня. Ты даже не почувствуешь моей смерти, а я смогу спокойно умереть рядом с тобой, не оставаясь в одиночестве, как моя мама.
Как и обещал, я никогда тебя не оставлю! Пока стучит моё сердце - оно твоё!
Эрик...
«Здравствуй, истерика!» - аккуратно сложив закапанный слезами листок бумаги, рыдая в голос, положила осторожно письмо в шкатулку, доставая следующий кинжал, выглядевший простым конвертом. - «Осталось три...»
Здравствуй, любимая!
Сразу хочу попросить прощение за своё вмешательство в твою судьбу, но, не смотря на недовольство моей ипостаси из-за твоего общения с дядей, понимаю, что сделал правильно, внушив тебе желание дать шанс Таю.
Видя, как разрешаешь ему к себе прикасаться, я замираю от страха, что ты сейчас... вот-вот уступишь дяде. Каждый раз радуюсь, наблюдая, как ты засыпаешь без него... (а он ещё меня убеждал, что ты недолго будешь переживать о моём исчезновении!)
Я знаю, это эгоистично, недостойно, но ничего не могу поделать. Мой дракон хоть и слабеет с каждым днём, иногда даже не откликаясь на зов, но всё равно приходит в ярость, стоит Тайритхрону дотронуться до твоей руки. Это не поддаётся никаким объяснениям... дядя говорил, что ипостась умирает первой, но дракон опровергает его слова при каждом прикосновении к тебе постороннего мужчины ...к моей фиорине... моей истинной.
Рад, что, когда меня не станет, ты будешь в надёжных руках. Я уверен -Митрандир любит тебя, просто не знает, как показать свою любовь, делая глупости.
Люблю тебя больше жизни!
Эрик...
- Бабушка, пойдём завтракать! - постучали ко мне в двери, заставив вздрогнуть от неожиданности.
Дверь приоткрылась, показывая голову внучки, которая сразу же нахмурилась, заметив моё отёкшее от слёз лицо.
- Всё так плохо? - ступила на порог внучка.
- Оставь меня, мне надо побыть одной, - увидя, что Оля хочет возразить, продолжила, - я тебя потом позову, когда закончу...
Голос сорвался, а дрожащие руки потянулись к очередному конверту. Дверь тихо закрылась.
Лара, моя любимая, моя жизнь!
Радуюсь с каждым разом всё сильнее, когда вижу, что ты преображаешься, забывая о моём предательстве, обо мне... это и расстраивает, и, одновременно, успокаивает.