– Хочешь, чтобы тебя не узнали – просто будь действительно собой, – с улыбкой внимая полному ярости взгляду, расплывчато посоветовала Дарси.
– Ее поведение просто возмутительно, не так ли? – отнюдь не возмущенным тоном пискнула Грозетта, проносясь мимо Музы, и без того уже недовольно хмурившейся. Но ничего сказать или сделать черноволосая фея, даже если бы она и прислушалась к провокации, просто не успела, из толпы вынырнули две ведьмочки курса со второго, к некоторому всеобщему изумлению, ловко подхватившие Музу под обе руки.
– Меня зовут Банни. Сейчас наше выступление, – объяснила столь бестактное поведение одна из них, растрепанная блондиночка в подчеркнуто-небрежном непонятного тусклого цвета балахоне. Девушка явно по достоинству оценивала чарующее действие своего глубокого проникновенного голоса, позволяя себе пренебрегать теряющей всякое значение внешностью. – Вы ведь не будете против спеть вместе с нами?
– В знак новых дружественных отношений между школами, – прищурившись, добавила вторая, одетая в оригинальное платье из черных перьев с рукавами-накидкой, изображающими крылья огромного черного лебедя. Маска тоже была из черных перьев – помельче – а слегка изогнутый носик загримирован под хищный клюв. Гарпию она, что ли, изображала? Глаза у этой ведьмочки были насыщенно-зеленые, как горный напиток из трав тархун, а гладкие волосы не то каштановые, не то темно-темно-рыжие. Толпа вокруг загудела и зашушукалась. Даже не особо сведуя в разнообразных интригах и хитростях, растерянная Муза тут же уловила подоплеку с издевкой процитированных слов – отказавшись сейчас, она моментально обрушит на всех фей шквал обвинений в мнимом шовинизме, после чего скандала будет уж точно не избежать.
– Я не знаю ни программы, ни слов ваших песен! – отчаянно напомнила уже мягко подталкиваемая к сцене брюнетка.
– В этом можете положиться на кузину Леа, – белокурая ведьмочка с довольно странным для колдуньи именем Банни кивнула в сторону «чуда в перьях». – ее чары сами нашептывают нужные слова и ноты, главное только – суметь их воссоздать.
Ну конечно. Банни и Леа – Бань Ши и Леанан Ши, кое-какие слухи о кузинах-чаровницах со второго курса Лерка краем уха ловила. Лучшие в магии Слова среди учениц Торрентуволлы, да и кое с кем из преподавателей, согласно сплетням, способные посоперничать. Если кому-то риск спеть вместе с этой Банни и может оправдаться, то разве что фее Музе – наверное, потому сама колдунья и захотела поэкспериментировать. Понаблюдать за этим со стороны тоже было любопытно.
Муза слегка нахмурилась, очевидно, не одобряя использование чар во время выступлений, однако возражать больше ничего не стала. Голубоватые огни над небольшой сценой сменились разноцветными – поднявшихся на помост трех девушек толпа встретила радостными криками. Фея все еще чувствовала себя не слишком уютно что в такой компании, что от выступления как такового, но стоило Банни взять в руки гитару, нежно, словно в жесте робкой неумелой ласки перебирая бледными пальчиками струны, стоило Леа коснуться клавиш синтезатора, внося в разбуженную мелодию куда большую уверенность и даже некоторую резкость, заструившийся по залу проигрыш подхватил ее живым потоком. Еще одна, не представившаяся, ведьмочка со смуглой кожей и темными косичками уже сидела за ударными. Магии в привычном смысле здесь не чувствовалось, но, наверное, чары мелодии действительно сами подсказывали певицам слова – когда длинное, витиеватое, но то и дело расчеркиваемое резкими взлетами аккордов – голоса Банни и Музы вплелись туда одновременно, словно поддерживаемые одним дыханием.
Ночь игры сменила день игры.
Только ложь – владычица толпы.
В вихре карнавала появился ты.
В эту ночь, накинув пестрый плащ,
Ты безумный взгляд под маской прячь.
Карнавала призрак манит мглой удач!
Никто, в общем-то, и не ожидал от музыкальных предпочтений ведьм никакой нежности и лиричности – выбор репертуара никого не удивил. Тем более, на колдовском празднестве песня звучала почти идеально «в тему», не самой худшей идеей было открывать музыкальный вечер именно ею. Что до Музы, подхваченная песней фея была как бы внутри мелодии, внутри ее смысла и значения, оттого вряд ли способна сейчас оказалась бы «услышать» ее извне. Она оказалась по ту сторону. И не могла с расцвеченной яркими холодными огнями сцены видеть, как последующие куплеты заставили побледнеть и нервно стиснуть кулаки Ривена. Юноша оглянулся, выискивая в толпе Дарси, чтобы бросить ей в лицо какие-то обвинения, сути которых импа так и не узнала, только без труда «считала» само намерение. Однако ментальная ведьма уже стояла почти на другом конце зала в центре небольшой толпы, почти не замечавшей ни музыки, ни певиц – хотя сейчас это должно было быть сложно. Юную «царицу тьмы» окружала толпа восхищенных юношей, а эту толпу – в свою очередь – кольцо обиженных и возмущенных девушек. Импа потерла ладошки и снова облизнулась кончиком острого языка – наконец-то события входили в нужное ей русло. Как бы то ни было, Ривена Дарси больше даже беглым взглядом не удостоила, кажется, слегка удивив и заставив снова сосредоточиться на «сборном» выступлении певиц.
Бал в разгаре, маскам нет числа.
Все играют – кругом голова!
Правды не покажут даже зеркала.
И, идя по лезвию ножа,
Ты теперь не сможешь убежать.
Карнавала пленник вечно должен лгать!
– Она просто восхитительно поет! Даже просто не уступать Бань Ши, только лишь благодаря голосу и таланту – это почти невероятно! Просто гений, не правда ли? – с совершенно искренним восхищением принялась распинаться Снежана, зависнув над правым плечом Ривена. – Справедливо, что искусство – главная ее настоящая страсть! Оправдано. Хотя, Вам, наверное, должно быть обидно, что девушка сперва притащила Вас на этот праздник – к ведьмам, от которых спокойнее было бы держаться подальше – а теперь начисто о Вас забыла? Хотя Вы для нее и совершенно особенный человек, а вынуждены вместе со всеми наблюдать из темноты зрительного зала, пока она – на сцене. Но ведь ее талант того стоит, этим следует гордиться! Но ведь могла она хотя бы из вежливости спросить, не возражаете ли Вы? Просто чтобы проявить внимание и уважение… кажется, в такие моменты она забывает обо всем. И обо всех!
– Тоже мне подвиг – прийти на праздник с любимой девушкой! – материализовавшись над левым плечом, возразила во второе ухо юноши Бетти. – Неужели это так трудно – время от времени сдерживать свой характер? Не то, чтобы я разделяла все эти возвышенные рассуждения о том, что любящие люди помышляют исключительно о счастье другого, но разве для Вас самого недостаточная самоцель – быть рядом. Пусть даже и на Карнавале…
– Брысь отсюда! – почти не разжимая губ, процедил Ривен и, не глядя, отмахнулся ладонью. Как правило, люди имп просто не замечали, принимая их нашептывания за собственные, порой неожиданные для себя, мысли, однако с некоторыми этот номер не проходил. Обе демонессы успели отпрянуть, но улетать далеко и не подумали. – В мультфильмах над персонажами иногда начинают спорить черт и ангел, стоило ли сомневаться, что мне в таком случае «повезет» слушать препирательства двух демонят!
– Разве Вы сами этого не чувствуете? Усердствуя в стремлении усмирить гордыню, Вы впадаете в фальшь и даже сам себе не верите.
– Но стараясь быть предельно честным и откровенным раните дорогих Вам людей резкостью и грубостью – а стоит ли того какая-то абстрактная «правда»? Она всегда субъективна…
– Только чужую истину не принять, как ни старайтесь!
– Я, кажется, сказал вам обеим проваливать! – глухо потребовал юноша. Как же! Чтобы избавиться от демона, надо победить собственную терзающую душу страсть – а как это сделать, когда прицепились сразу двое и перекрыли оба видимых выхода? А если молодой офицер не перестанет сейчас злиться, непременно станет объектом внимания еще и Зетты – которую собственная хозяйка сегодня не спешит «подкармливать». Лерка поискала глазами в зале грозовую ведьму. Шторми обнаружилась в другом конце зала, возле маленьких столиков с легким угощением, где стояла, на удивление мирно воркуя весь вечер с каким-то согласившимся ее сопровождать самоубийцей – правда, болтала в основном сама ведьмочка, а ее спутник только изредка односложно отвечал или улыбался . У молчаливого юноши тоже был колдовской Дар, довольно сильный, но какой-то… дремлющий, что ли? Своеобразная аура, которую он словно бы распространял, не позволяла Шторми наэлектризоваться настолько, чтобы фоновое недовольство перетекло в очередную вспышку – к радости практически всех окружающих, за исключением ее личной импы.