Он вытянул запястье, что-то набрал на коммуникаторе. Контуры мужчины замерцали - он исчез, но в то же мгновение появился вновь.
«Выход?» - я мучительно вспоминал все пункты меню в системе. Может быть, я что-то пропустил? Я набрал код и быстро просмотрел все возможности - выбор летательных аппаратов, навыки, время действия. Много всего.
- Нет, у меня этого нет, - покачал я головой. - Не знаю почему.
- Ну, вы - «Стёртый», значит. Забыли видать. Ну, это знаете как, - начал объяснять Богдан, видно заметив мой недоуменный взгляд. - Скажем, человек смертельно болен. Знает, что жить ему недолго и тело ему физическое ни к чему. Он просто даёт согласие на перенос своего сознания сюда, а тело его уничтожают после этого.
Холодная струйка пота проскользнула у меня под мышкой, когда вспомнил запах горелой плоти во время Перехода. Они уничтожили моё тело специально? Но зачем?
- Ладно, пусть так, - я постарался взять себя в руки. - А скажите, мне вот интересно. Как определить, кто здесь игрок, кто «Стёртый», а кто непись?
- Ну, это трудновато, - почесал в затылке Хаттон.
- Да просто всё, - воскликнул Богдан с оттенком превосходства. - Я давно понял. У неписей коммуникатор - липовый. Они не могут им пользоваться. А игроки - могут. Ну и «Стёртые» тоже, конечно.
Я дотащился до стола, почти рухнул на стул и потёр лицо руками. Самое страшное в моем положении было то, что я не мог даже умереть здесь. Система тут же вернула бы меня к жизни - я больше не принадлежал себе. Люди мечтают о бессмертии, но мысль о том, что я вечно буду болтаться в этом ледяном аду, лишала душевных сил.
- Ну ладно, ребята, - наконец, сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как всегда уверенно и твердо. - Вы как хотите, но учиться пилотировать «Геркулес» я буду сам. Без всяких систем и баллов. Вот так.
***
- Да не дёргайте вы штурвал, будто коровье вымя! Чего вы сучите его туда-сюда!
Мне безумно хотелось убить Богдана. И я мог легко это сделать - только бросить эти проклятые «рога», которые взмокли от моих усилий - схватить за тощую цыплячью шею и с наслаждением свернуть. Парень сидел рядом в кресле второго пилота, а я - на месте командира. Но командовал-то как раз Богдан. Гордон не встревал, но я чувствовал его взгляд затылком - насмешливый и беспощадный.
Или мне так казалось?
Я бросил штурвал и ушёл в салон, плюхнулся в кресло. Мокрая рубашка противно прилила к спине. Откинувшись на спинку, прикрыл глаза. Знал, что будет трудно, чертовски трудно. Но главная проблема была не в этом. Я - командир, главный, должен завоевать авторитет у экипажа, иначе ничего не получится. А приходилось слушать советы пацана.
- Алан, выпейте кофейку.
Рядом скрипнуло кресло. Поплыл обалденный и такой пьянящий аромат. Я открыл глаза и увидел Гордона с белой фарфоровой чашечкой в руках. Здесь, на замерзшей Земле я забыл, как пахнет настоящий кофе. Я взял чашечку в каком-то оцеплении, как зомби вначале лишь впитывал это ощущение. И сердце защемило сладкой болью от воспоминаний о прежней жизни.
- Знаете, что я вам скажу, - спокойно продолжил Гордон. - Вы все время думаете, что сидите на необъезженном жеребце - малейшая ошибка, и он вас сбросит. Но представьте себе, что на самом деле вы на большом, очень большом слоне. Возьмите себя в руки, не действуйте сгоряча. Не уйдёт эта махина с курса за полсекунды. Автопилот даст сигнал, и рулевые агрегаты исправят крен.
Я пригубил кофе, и не удержался от вздоха. Понимал, что Гордон прав. Но никак не мог пересилить себя, перебороть.
- Да чего тут говорить! - в проёме кабины появился Богдан. - Самолёт - зверь умный и сам все сделает. Дал команду - жди. Застынь, как мёртвый. Возник крен - не дёргайся. Интуицию вырабатывай.
- Богдан, а у тебя сколько часов налёта? Реальных, не на тренажёре, не на авиасимуляторе?
- Ну, вот начинается, - проворчал Гордон. - Опять будем мериться х... У кого больше, у кого - меньше.
- Нет, ну, правда, Богдан? Скажи честно - в реальном самолёте ты не сидел никогда? Ну как пилот? Все только в игрушках своих? Да? А я...
Я чувствовал себя уязвлённым, и от того хотелось сказать что-то саркастическое, задеть. И это лишь сильнее злило меня, лишало равновесия.
- Я, да я. Чего об этом говорить?
Богдан присел рядом на кресло и уставился на меня, повернув голову на бок. Глаза затуманились.
- Какое это имеет значение здесь-то? Я вам вот что скажу. Только вы не обижайтесь, Макнайт. Любой хардкорный геймер, который в авиасимуляторах играл ну хотя бы года два, фору даст профессиональному лётчику в управлении беспилотниками. Слыхали, небось, об этом?
Да, я знал об этом, но правдивость слов Богдана заставила почувствовать себя оскорблённым до глубины души. Я должен чувствовать машину «пятой точкой», копчиком, позвоночником. За годы научился определять положение самолёта в пространстве не по приборам, а по собственным ощущениям. Звук двигателя, волны вибрации по фюзеляжу, тряска штурвала и я молниеносно просчитываю ситуацию и принимаю решение. А в окружении равнодушно голубеющих экранов я становился безногим полуслепым инвалидом, который вынужден надевать протезы и очки с толстыми линзами.