Я мгновенно взмок, словно в кабину хлынул зной пустыни. Кровь прилила к лицу, я слышал стук своего сердца, он отдавался в висках, горле, и даже руках. В горле пересохло, и язык, став каким-то нереально шершавым, как наждачная бумага, прилип к небу.
Каким надо быть болваном, чтобы так глупо попасться - наверняка люди летающего города специально послали к нам аэростат с водородом. И мы залезли в ловушку, как мышь в мышеловку.
Я попробовал сделать, как всегда - улучив правильный поворот, нажал педаль в обратную сторону от витка, в который входил самолёт, но он так лениво, нехотя реагировал, что я не ощутил никакой реакции. Транспортник, швыряя из стороны сторону, несло прямо на темнеющую внизу землю. Редкие огоньки в окнах домов слились в яркие линии спирали.
И тут повисла нереально смертельная тишина. Всё замерло. Я выглянул из кабины - мы висели в воздухе в облаках, похожих на изрытый временем розовый мрамор.
Закатив глаза так, что остались видны лишь белки, в проёме кабины стояла Маруна. На руках, скрещённых на груди, сквозь беззащитно тонкую кожу змеились тёмно-синие прожилки. Из её тела, рук будто выходили невидимые энергетические нити, которые держали самолёт, не давали ему упасть. Невероятно тяжёлая ноша.
Я уверенно положил руки на штурвал и мягко потянул на себя - транспортник послушно, даже слишком, последовал за моим движением. Авиагоризонт показал, что мы встали горизонтально. И уверенно заскользили вдоль границы пушистой кисеи. С-46 вновь слушался меня беспрекословно.
Тихий стон и шум падающего тела заставил рефлекторно обернуться.
- Глэдис, следи за приборами!
Я бросился к Маруне, безвольно распластавшейся в проходе, приподнял за плечи, вгляделся в иссиня-бледное лицо с выступившими сосудами. Прижал пальцы к её сонной артерии - пульс есть, но слабый, едва заметный. Подхватил девушку на руки и вынес в салон, посадил в кресло. Она пошевельнулась, открыла глаза и глубоко вздохнула.
- Ты так напугала меня.
- Ничего страшного не произошло. Всё в порядке, милый, - она слабо улыбнулась.
С лица исчезла пугающая синеватая паутина сосудов. Оно зарозовело, засветилось изнутри своей потрясающе мощной энергетикой. И, набрав полные лёгкие воздуха, я с облегчением выдохнул.
Поймав её руку, поднёс к губам, и развернулся, чтобы уйти в кабину.
- Алан, - тихий голос с трудом прорвался сквозь рычание мотора.
- Что?
- Ты должен разрушить статую на площади.
- Зачем? Я не собираюсь сажать там самолёт. Нашёл отличное место для посадки. Аккурат рядом с крепостью.
- Ты не понимаешь, - она порывисто встала и оказалась так близко, что я ощутил на щеке её лёгкое дыхание. - Эта статуя блокирует мою энергию.
Ну и хорошо, что блокирует, - чуть не выпалил я. Видел, как Маруне тяжело применять силы. Пусть лучше посидит спокойно. А мы уже как-нибудь сами справимся.
- Маруна, нам не нужна магия там, в городе. Мы уже все решили. И потом. У меня просто нет больше бомб, - соврал я.
- У тебя есть бомбы.
Снисходительно улыбнулась и махнула рукой в сторону металлических ящиков, стоящих у стены.
- Ну да, есть, - я с досадой поморщился, обмануть колдунью также трудно, как полиграф. - Но их надо закрепить на кронштейнах. А у нас времени на это нет.
После битвы с воздушным флотом из дирижаблей под крыльями у транспортника осталась пара бомб, но я хотел использовать их вовсе не для разрушения какой-то там статуи.
- Я помогу, майор, - рядом с нами как чёртик из табакерки выскочил Стефан.
На лице написан неописуемый азарт, глаза сверкают - ух, прямо сейчас в бой. Взял этого парня с собой на всякий случай. Мало ли что. Движок из строя выйдет. Хороший механик - половина, да нет, больше половины успеха для боевого вылета.
Но сейчас он только мешал, пытаясь оказать медвежью услугу. Бомбить город совсем не входило в мои планы. Шума наделаем, мирные люди могут пострадать.
Я бросил взгляд на Дамира, но лицо командора оставалось невозмутимым. И, погоняв желваки, я сказал:
- Хорошо, Стефан. Всем пристегнуть ремни. Идём на посадку.
Там, в сиреневой дымке проступала площадка, куда я должен приземлиться. И сделать это также нелегко, как посадить истребитель на палубу качающегося на волнах авианосца. Вот только, если я промахнусь, мы свалимся не в воду, а в бездну.
С едва заметным стуком вышли шасси и на приборной доске весело подмигнул зелёный огонёк. Лёгкий толчок и самолёт, подпрыгивая на ухабах, понёсся вперёд.
Когда остановились, я бросил задорный взгляд на Глэдис - она слабо улыбнулась в ответ. Отстегнув ремни, я встал и, наклонившись над девушкой, коснулся пушистых волос, приобнял, чмокнув в щёку. Глэдис смущённо зарделась, повела плечами, словно от озноба, но когда наши взгляды встретились, понял, она рада.