Тёмная кисея перед глазами быстро исчезла, и я ощутил себя, если не полностью восстановившимся, но, по крайней мере, бодрым.
Вместе с Грегором мы поднялись по лестнице. В стене зиял широкий проем, торчали изуродованные петли, рядом валялась дубовая дверь.
Сквозь узкие высокие окна бил яркий дневной свет, заполняя зал золотистой дымкой, чертил на полу в багряных лужах светлые квадраты. И тускло отсвечивал в брошенном оружии, мечах и щитах, покорёженных доспехах павших воинов.
А на балконе в окружении воинов стоял поверженный враг, руки связаны за спиной - маловато для того, чтобы помешать колдуну.
Стоп. Пленник больше не выглядел, как Адгер. Худое смугло-янтарное лицо с блестящими глазами-маслинами. И длинная окладистая борода. Это был тот самый старик, чью статую я взорвал на площади!
Дамир шагнул к нему, бесцеремонно залез за ворот его рубахи и вытащил цепочку, на которой болталось несколько ключей. Сунул себе в карман.
- Уведите его! - скомандовал он, и добавил: - Майор, Грегор, мы должны освободить моего брата.
- А это кто был? - поинтересовался я.
- Колдун Гастогрис. Он принял облик Адгера. Мой брат в темнице.
- Понятно. И что нужно сделать?
- Обыскать подвалы дворца.
Мы спустились по широкой каменной лестнице. Остановился у незаметной двери, Дамир нашёл замочную скважину и вытащил связку ключей, которую отнял у колдуна. Быстро подобрал нужный.
Когда дверь с громким тоскливым скрипом отошла, за ней обнаружилась узкая винтовая лестница. На бугристой стене с плачущими струйками воды, висел фонарь. Дамир зажёг огарок внутри него, закрыл закопчённым стеклом с паутинкой тонких трещинок. Медленно и осторожно мы начали спускаться по крутым ступенькам. Фонарь в руке командора покачивался, рисуя жуткие тени на стенах, но света давал безнадёжно мало, так что прежде чем поставить ногу, приходилось щупать пространство перед собой.
Лестница оборвались на земляном полу в узком извилистом туннеле со стенами и потолком, выложенным грубым камнем. Через пару сотен шагов он превратился в небольшое помещение, смахивающее больше на пещеру - низкий сводчатый потолок, в центре качалась от сквозняка лампа под жестяным абажуром, бросая тусклый свет. А по углам клубилась тьма.
В стены были вделаны толстые решётки, которые в тюрьмах называют «львиными», как для крупного зверья в зоопарках. Да и запашок здесь стоял похожий - мочи, дерьма, блевотины, скисшей похлёбки, и гнилого сена.
Дамир, подняв фонарь, начал обходить камеры. Я последовал за ним, заглядывая в каждую - уж, если освобождать, так всех. Не одного Адгера. Но все были пусты.
Грохот заставил меня замереть на месте с поднятой ногой. Осторожно опустил её, огляделся. К решётке рядом приник лохматый мужик с длинной неопрятной бородой, в грязных лохмотьях. Господи, ещё один колдун? Я перехватил автомат, но Дамир вдруг отшвырнул меня, выронил фонарь. И начал лихорадочно перебирать ключи на связке. Дрожащими руками отпер и сжал мужика в объятьях.
Сцена трогательная - два братца, наконец-то, встретились, но за каким чёртом надо было тащить нас с Грегором сюда? Дамир мог прекрасно справиться сам. А я только время потерял. Развернулся, чтобы никто не видел злости на моем лице и направился к выходу.
Кто схватил меня сзади и с силой отшвырнул в сторону. Я больно шлёпнулся на задницу и матерно выругался. И хотел высказать всё, что думаю о том мерзавце, кто посмел это сделать, как волосы зашевелились у меня на затылке.
Со стены скользнула тень, заклубилась, раздулась в длинную тёмную кишку. Покачиваясь из стороны в сторону, с земли поднялась плоская треугольная голова. Громко зашипев, раскрыла пасть с пульсирующими внутри розовато-фиолетовыми прожилками, утыканную длинными, загнутыми назад зубами. Анаконда. Такая же, как была тогда на дирижабле. Только размером поменьше.
Я перехватил автомат и влепил отличную очередь прямо в центр мерзкой качающейся морды, выбивая фонтанчики бурой жидкости. Тварь дёрнулась. Бросок. Но я успел отпрыгнуть. И тут ещё одна тень скатилась по стене, разбухла, увеличиваясь в размерах. Поднялась другая голова. Я попятился, наткнувшись на кого-то, нервно обернулся.