— Тебе не следует говорить подобные вещи, Утрата, — нарушил молчание Эдвин.
— Почему? Именно об этом все и подумали. Не можем же мы изображать мировую скорбь — мы полагали, что он давно умер. Зато такой вариант заткнул бы рот газетам.
Лидия посмотрела на Утрату, на ее губах заиграла легкая улыбка.
— Ты очень безжалостна.
— Нет.
— Как вы считаете, полиция собрала нас всех из-за этого? — спросила Аликс. — Потому что кого-то убили?
— Не вижу логики, — поморщилась Утрата, перелистывая страницы партитуры. — Разве что он умер в Рождество и они всех нас подозревают. А тогда это скорее всего дядя Джек. Хотя держу пари, он нажил себе врагов в городе и люди выстраивались в очередь, чтобы его прикончить. Так что им незачем приходить к нам.
Эдвин приблизился к Лидии и обнял ее.
— Тебя, наверное, пугает процедура полицейского дознания?
Ощущение одиночества и утраты охватили Аликс. Участие Эдвина теперь адресовано одной лишь Лидии, а не ей, Аликс, и не другим членам семьи.
Лидия покачала головой:
— Не бойся, никакой офицер из Скотленд-Ярда не подвергнет тебя отвратительному, бесчеловечному допросу — ни в этом доме, ни где бы то ни было.
— А зачем? — удивилась Утрата. — Неужели он подозревает, что Лидия укокошила дядю Джека по причине его скотского отношения к евреям?
— Пожалуйста, замолчи насчет дяди Джека! — резко одернула ее Аликс. — Он, похоже, будет жить вечно!
— Я не помню никаких событий в Рождество, которые могли бы представлять интерес для инспектора, — заявил Эдвин — Предлагаю, чтобы мы лаконично ответили на его вопросы: только «да» и «нет», воздерживаясь от дополнительной информации, и не распространялись о семейных делах.
В комнату вошел Хэл. Он услышал последние слова Эдвина.
— Семейные дела? Надеюсь, я не помешал? Дафна захотела прийти раньше остальных, чтобы морально поддержать сэра Генри, поскольку пронесся слух, что леди Ричардсон нигде не видно. Я прибыл сопровождать Дафну.
— Бабушка заперлась наверху, в своей комнате, — сообщила Аликс. — Вместе с Липп.
— Она очень расстроена?
— Скорее разгневана. Эдвин уверен: она давно знала, что Джек не погиб, а дезертировал.
— Значит, шок вызван разоблачением?
Да, подумал Хэл, обводя взглядом собравшихся, это не назовешь уютным семейным вечером. Он шагнул к дивану, где с несчастным видом сидела Аликс.
— Можно к вам присоединиться?
Она улыбнулась:
— Пожалуйста. Отодвиньте газеты. Вы уже прочли все сообщения?
— Да, в «Гриндли-Холле» большой переполох, и повсюду газеты, которым в обычное время не дозволяется пересекать границу, отделяющую поместье от деревни. Мне кажется, Роджер намерен выступить защитником в суде и очистить Джека от всех обвинений. Вероятно, на основании невменяемости.
— А разве могут предъявить ему какие-либо обвинения сейчас, через столько лет? — спросила Урсула.
— В обычной ситуации, думаю, не стали бы, принимая во внимание его награды. Армия скрыла бы обстоятельства дела, подтасовала факты и объявила, что у него не все дома. Но раз он потом двинулся в Германию, а позже спелся с мослеитами… — Хэл не прибавил, что инспектор из Особого отдела, занимающийся делом, намекнул, что Джек замешан в чем-то большем, чем дезертирство и экстремистская деятельность.
— Бабушке придется вернуть его военный крест королю, — сказала Утрата. — Ей это не понравится.
— А я думаю, немцы прилетят за ним на дирижабле и выкрадут, чтобы увезти в фатерлянд, — усмехнулась Урсула. — Когда придут все остальные, дядя Хэл?
— После ленча. Кроме Евы, которая лежит в прострации, с приступом головокружения, и Розалинд. Она говорит, что останется ухаживать за матерью.
— Она точно что-то замышляет, — мгновенно отреагировала Урсула. — Уж любящей дочерью ее не назовешь. Гадкая Ева может хоть пасть трупом у ног Розалинд — та просто перешагнет через ее безжизненное тело и пойдет дальше.
— А как отнесется к их отсутствию инспектор? — поинтересовалась Аликс у Хэла. — Коль скоро полиция хочет, чтобы все собрались здесь?
— Полиции придется отправиться туда и допросить их обеих там.
Глава пятьдесят восьмая
Большая гостиная никогда не выглядела столь мрачной: небо за окном хмурилось, а звук шагов по ковру звучал приглушенно. Аликс испуганно вскрикнула, когда в гостиной возникла Липп. Явившись в качестве авангарда леди Ричардсон, она объявила, что ее светлость сейчас спустится, и приготовила стул для своей госпожи, поставив его точь-в-точь как та любила — на расстоянии ярда от огня. Потом, бросив короткий, злобный взгляд на Лидию, удалилась, оставив после себя ощущение неловкости и предчувствие беды.