— Пошли все вон, — приказал Клаус рабыням, как только зашел на кухню. Он наблюдал, как старуха как ни в чем не бывало продолжала месить хлеб. Конечно, она знала, что он пришел к ней за ответом.
— Тебе нужно избавиться от неё, мой господин, — проскрежетала сухим голосом Айяна.
— И ты туда же? — Клаус подскочил к ней и схватил за дряблую руку, прекращая её занятие.
— Потом поздно будет, — ответила она, ничуть не страшась его гнева, — уже сбывается.
— Что ты несешь, ведьма? — встряхнул он Айяну.
— Пророчество сбывается. Впоследствии твоя боль будет преследовать тебя веками, мой господин. — Она была спокойна как никогда. Её план потихоньку сбывался. Ведьма знала, что он не послушает её. Когда-то она сама прокляла его, чего он, конечно, не знал. И сейчас как никогда она близка к своей цели. — Моё дело маленькое — предупредить тебя, хозяин.
— Если ты обманула меня, то я вырву твоё старое сердце, которое давно уж должно перестать биться, потом я найду всех твоих родственников и заставлю расплачиваться за твои ошибки. Только поэтому я пойду дальше. — Клаусу нужно было остаться, чтобы увидеть довольное лицо Айяны. Она была уверена, что всё сбудется, и поэтому род Беннет никогда не прервётся.
***
— Вставай, соня, — услышала Кэролайн сквозь сон назойливый голос Ребекки.
— Отстань, — с хрипотцой в голосе, отмахнулась от неё девушка, не открывая глаз, — в отличие от тебя, я целыми днями работаю на конюшне и кухне… дай отдохнуть.
— Дело твоё, — чопорно заметила Ребекка, — но сейчас Аврора огуливает твоего жениха, и если тебе всё равно…
— Что? — Кэролайн подскочила со шкур как ужаленная, сон как рукой сняло. — Серьёзно?
— Вполне, — фыркнула Ребекка, — она липнет к нему как банный лист, после того как узнала о вашей с ним свадьбе. Думала, у нас прекрасно начало всё складываться, но ты спишь как сурок, не думая о своём будущем, растрёпанная и ещё не одетая. Прикажешь мне самой всё делать. Я уже получила из-за тебя от брата.
— Клаус сказал, что мне опасно сейчас выходить из его комнаты. Твой женишок вздумал меня убить, чтобы беспрепятственно на тебе жениться. Или мой? Я уже запуталась. — Кэролайн встала и прошлёпала босыми ногами к сундуку.
— Тристан мой, Кэрол, если, конечно, ты не решила заявить на него права. В этом случае я сама лично придушу тебя, — сухо заявила ей Ребекка.
— Да твой он с потрохами, — закатила глаза девушка, открывая сундук, — куда интересней твой братец, — вылетело неожиданно у Кэролайн.
— Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнула её новая подруга, — осталось только привести тебя в порядок. Причешись, а я схожу за платьем тебе.
— Никуда не нужно идти, Ребекка, — усмехнулась Петрова, — твой старший брат прихватил с собой мои наряды, которые шились ко двору.
— Что? — Ребекка подошла и с зачарованным видом стала перебирать платья.
— Сегодня мы будем блистать с тобой, а француженка будет кусать свои локотки и меркнуть напротив нашей красоты…
========== Глава 8 ==========
Клаус не сразу понял, что в зале образовалась приятная для слуха тишина, так как теперь это не мешало сосредоточиться на назойливых мыслях о своей будущей жене, с которой он не знал, как себя вести дальше; но когда послышался со всех сторон свист и улюлюканье, он наконец оторвался от задумчивого созерцания кубка и с интересом посмотрел на причину необычной реакции своих воинов. Две прекрасные дамы шли к нему с гордым величественным видом, в одной из которых он узнал свою сестру, а в другой — причину своих мыслей. Они, несомненно, атаковали сундуки, которыми он накануне разрешил пользоваться Кэрол. Когда Элайджа приплыл домой, брат, конечно же, сообщил, что несколько сундуков, по-видимому, принадлежали младшей Петровой или же её матери. Клаус так и не потрудился их проверить, лишь только взглянул, что они набиты тряпками, и всё никак не доходили руки отдать приказ, чтобы их снесли в хранилище, а нужно было. Быть может, сейчас он не сгорал бы от жгучей ревности, так как всё мужское внимание в зале было обращено на этих двух негодниц, в особенности на Кэрол, которая изменилась словно по волшебству доброй феи. Бесспорно, эти платья шились ко двору, и, вне всякого сомнения, Петров не скупился на наряды дочери. Оба платья были усыпаны жемчугами и драгоценными камнями, напоминающие узоры разнообразных цветов, заставляющие при свете факелов поистине сиять. Они словно богини сошли к невеждам с небес, и когда Клаус вышел из ступора, это представление начинало раздражать. В особенности взбесило то, что Кэрол в очередной раз ослушалась его. Готовый уже утащить её обратно в свои покои, он, не отрывая тяжёлого взгляда, внимательно следил за этой парочкой. Ребекка придержала Кэрол за локоть и, приостановив, прошептала:
— Мы произвели фурор, как ты и говорила, — прислушался Клаус вампирским слухом, — только посмотри на Аврору. Она уже готова испепелить нас обеих взглядом.
— Думаешь, с неё хватит и этого? — с иронией спросила Кэрол, переводя надменный взгляд на соперницу, стараясь смотреть на кого угодно, только не на него, как будто Клаус вовсе не существовал для неё.
— Брось. Веселье только начинается, дорогуша, — хмыкнула его сестра, продолжая движение.
Настроение Клауса вмиг изменилось, и теперь он ожидал, судя по услышанному, зрелищ и веселья. Он вальяжно развалился на своём импровизированном троне и перевёл ленивый взгляд на Аврору, которая действительно была красная, как помидор, от злости и выглядела по сравнению с ними обычной служанкой. Наконец они подошли к нему, и Кэрол встретила его скучающий взгляд.
— Ну? И что ты тут забыла? — таким же ленивым голосом спросил её Клаус.
— Меня пригласила твоя сестра, — сухо сообщила Кэролайн, — надеюсь, ты не против?
— С каких пор вы обе стали подружками? — спросил он обеих, поочерёдно окидывая с ног до головы насмешливым взглядом. На Ребекке было платье нежно-розового оттенка с зауженной талией, широкой юбкой, ниспадающей складками до пола со шлейфом сзади, и такими же широкими рукавами с разрезами для рук, концы которых также доходили почти до пола. Бирюзовое платье схожего покроя, что и у его сестры, выгодно подчёркивало небесно-голубые глаза Кэрол. Различие покроя её платья было в менее длинных рукавах и без шлейфа, что ничуть не удивило Клауса, было бы не в её стиле лишать себя уж совсем доступа к защите. Даже сейчас под её надменным видом он чувствовал, что Кэрол словно натянутая струна, готовая в любой момент сразиться с любым. Клаус нисколько не сомневался, что под её юбкой были штаны, а в рукавах припрятано несколько кинжалов, украденных из его арсенала. Думая об этом, он не удержался и в голос расхохотался.
— Что смешного, викинг? — взвилась Петрова. — Или же ты настолько невежествен, что не видел никогда, как одеваются леди при дворе? — Смех Клауса вмиг прекратился.
— Видеть тебя в одеждах придворной дамы — это несколько необычно, Кэрол, — язвительно заметил он, стараясь отплатить ей той же монетой, пряча за колкостью своё восхищение. Его жадный взгляд помимо воли, то и дело возвращался к вырезу платья, из которого виднелись белые холмики грудей. Они так соблазнительно поднимались и опускались из-за частого дыхания над низким квадратным вырезом, что Клаус силился не подскочить к ней и не натянуть повыше это чёртово платье. Это волнующее зрелище только его, и никто кроме него не должен лицезреть всё это великолепие! Она его и только его, кричало сознание, заново приводя его в негодование. И если бы Кэрол не была так обижена и рассержена на него, то обязательно обратила внимание на странное выражение его лица, а вот от Ребекки ничего не ускользнуло, и она лукаво улыбнулась брату. — Что она тут делает, Ребекка? — прикрикнул он на сестру на нормандском.
— Ты же сам велел подружиться с дикаркой, Ник, — схитрила она брату, — мы нашли с твоей будущей женой общий язык, и я решила, что негоже будущей хозяйке сидеть одной в комнате, когда в зале идёт пиршество.