– А они найдут его, ваше высочество? – тихо спросила она.
– Конечно, найдут! – я постаралась сказать это как можно более уверенно, но поняла, что девушка не поверила мне.
– А я думаю, ваше высочество, что они не станут искать никого другого, – вздохнула она. – Они просто отдадут меня нерландцам, а те увезут меня к себе и казнят прилюдно на центральной площади. Они наверняка жаждут мести и не успокоятся, пока ее не совершат.
Мне стало дурно от ее слов – особенно потому, что она была недалека от истины. Я снова вспомнила слова отца: «Так будет лучше для всех». Даже он не готов был помогать Лотте.
– Не думай об этом! – попросила я. – Лучше расскажи, что ты делала в тот день, когда убили принца Вегарда? Была ли ты в том крыле, где остановились нерландцы?
Сама я в тот день видела Лотту только до обеда, а потом уже поздним вечером. Когда ко мне пришла Элина, я отпустила горничную, чтобы поговорить с сестрой наедине. И снова Лотта появилась в моей спальне только когда пришла помочь мне раздеться перед сном. Да, тогда она уже была взволнована, впрочем, как и все мы – ведь весть об убийстве принца уже разнеслась по всему дворцу.
– Да, я была там, ваше высочество, – кивнула она. – Вы не нуждались в моих услугах, а старшая горничная попросила меня и еще нескольких девушек помочь прибраться именно в том крыле.
– И вы всё время были вместе? – быстро спросила я.
Если бы она находилась рядом с другими горничными, то у нее не было бы возможности зайти в апартаменты принца Вегарда одной!
Но она покачала головой.
– Нет, ваше высочество, мы прибирались в разных комнатах. Но в комнату к его высочеству я не заходила, даю вам слово! И даже если бы мне велели туда пойти, я бы ни за что не пошла!
– Его величество сказал, что в комнате принца нашли твой чепец.
Лотта расплакалась.
– Его высочество сдернул у меня его с головы еще в тот раз. Я не осмелилась туда за ним вернуться. Я и подумать не могла, что это окажется важным.
Мне было жаль ее, но я должна была задать еще один вопрос.
– А мешочек с сушеной верданой? Как он оказался у тебя под матрасом?
Она зарыдала еще сильней.
– Я не знаю, ваше высочество! Клянусь вам, не знаю! Зачем бы мне было держать такую опасную траву у себя?
– Значит, кто-то подложил ее в твою кровать. С кем из девушек ты живешь в одной комнате?
– Нет, ваше высочество! – запротестовала она. – Ни одна из них не могла этого сделать! Я не скажу, что мы сильно дружим, но мы всегда стараемся поддерживать друг друга и уж точно не стали бы друг другу вредить. Да и зачем бы им такое делать?
– Может быть, принц Вегард был груб не только с тобой, – предположила я. – Если он поступил так же и с другой горничной, то, быть может, она решила ему отомстить, а всю вину свалила на тебя.
Лотта задумалась, а потом ответить мне уже не успела, потому что дверь, ведущая в каземат, снова распахнулась, и на пороге в конце длинного коридора я увидела нескольких мужчин с факелами. Они направились в нашу сторону, и шаги их были такими тяжелыми, что мне показалось, что каменный пол содрогнулся.
– Где эта отравительница, Ульсен? – спросил тот, который шел впереди. – Я задушу ее собственными руками.
Этот звенящий от гнева голос принадлежал королю Эйнару.
Глава 22. Эйнар
Наследный принц Нерландии погиб от рук какой-то горничной – мне даже думать об этом было стыдно. Да, к боли от потери сына примешивался дикий стыд. А еще – обида на самого Вегарда. Зачем ему понадобилось путаться с какой-то служанкой, если любимая дочь короля Матиаса была от него без ума? И если бы он сделал предложение принцессе Элине, свадьбу можно было сыграть в самое короткое время. А теперь вместо свадьбы были похороны.
Я был намерен отвезти тело сына в Нерландию, но прибывший в Свеадорф вместе с нами епископ Элленхейма этому воспротивился.
– Ваше величество, тело должно быть предано земле в течение трех суток после упокоения. А дорога займет не меньше двух недель. Погребение нужно совершить здесь, в Терции.
И как мне ни горько было признавать это, он был прав. Король Матиас пообещал нам, что церемония будет проведена с соблюдением всех нерландских традиций, и тело Вегарда поместят в королевском склепе Бруннельдов.
– Он и мне был уже почти как сын, – сказал его величество, и скупая слеза покатилась по его щеке. – Мне жаль, что мы не успели породниться.
А принцесса Элина – похудевшая, с посеревшим от горя лицом – выдохнула:
– Я каждую неделю буду приносить цветы на его могилу.
Я обнял ее и поцеловал ей руку. Меня тронули ее слова, хотя я был уверен, что спустя несколько месяцев она забудет о своем обещании. Молодость и легкий характер возьмут своё, и печаль останется в прошлом. Но я никогда не упрекнул бы ее за это – это было естественным. Нельзя всю жизнь тосковать даже по самому близкому человеку – важно лишь помнить всё то хорошее, что он тебе принес.