Я посмотрел на королеву с удивлением. Она была не из тех, кто умел извиняться, и тем поразительнее было слышать ее слова.
– А если она и ее ребенок откажутся ехать в Нерландию? Мне привезти их силой?
– Нет-нет! – почти испугалась она. – Так мы только усилим их ненависть. Ты должен уговорить их вернуться. Я знаю, я не должна просить тебя об этом – у меня нет на это никакого права. Но я всё-таки прошу – если ты найдешь ребенка Эллен, отдай ему свою корону, Эйнар!
Я знал, что рано или поздно она это произнесет. Наверно, ей даже в голову не пришло, что по отношению ко мне это тоже было слишком жестоко. Она сама когда-то отдала эту корону моему отцу, а теперь требовала ее вернуть.
Я уже несколько лет правил Нерландией и, надо признать, был неплохим королем. Но все эти годы в глубине души я признавал, что я никогда не буду таким сильным магом, каким был король Асманд. Таким не был и мой отец, такими не будут и мои сыновья.
А Нерландия заслуживала самого лучшего. Она заслуживала возвращения Эрлунгов, если бы вдруг те в самом деле отыскались.
И королева словно прочитала мои мысли:
– В моем внуке течет кровь Эрлунгов и живет наша магия! Он должен править Нерландией! И как бы Эллен ни воспитала его, он не сможет отказаться от короны. Отдай эту корону ему, и ни я, ни он никогда этого не забудем!
И я пообещал ей это. На удивление легко пообещал – возможно, потому что был уверен, что никакого внука у королевы Катарины вовсе нет.
А она, чтобы подсластить горечь этого обещания, сказала:
– А если это внучка, Эйнар, то жени на ней своего старшего сына! – ее лицо просияло при этой мысли. – Тогда Эрлунги и Хансены объединятся, и Нерландия будет сильна как никогда.
Глава 7. Кайса
Незадолго до прибытия самих гостей в замок пришла новость, которая привела нас в восторг. Вдруг оказалось, что король Нерландии едет к нам не с одним сыном, а с двумя! И каждая из нас нашла в этой новости что-то своё.
– Найдется ли в том крыле, что выделили для гостей, еще одна комната, достойная того, чтобы разместить в ней принца? – обеспокоилась Грета, которая больше всех прочих моих сестер радела о хозяйстве.
– Что, если мне понравится один принц, а я понравлюсь совсем другому? – расстроилась Ритта.
– Ох, но ведь это же значит, что в Нерландию смогут отправиться сразу двое из нас! – воскликнула Мэрит. – И нам не будет там одиноко! В разговорах друг с другому мы сможем вспоминать милые сердцу места.
И мы уже не могли дождаться прибытия гостей.
Когда кортеж короля Нерландии въехал в ворота нашего дворца, мы с сестрами прильнули к окнам. И знали, что точно так же поступили и приглашенные для встречи столь важных гостей придворные и слуги, что сновали с подносами по залам дворца, накрывая стол для торжественного обеда.
С такого расстояния было трудно что-то разглядеть, но Элина воскликнула:
– Ах, они оба так красивы!
Принцы как раз спешивались с лошадей. Оба они были высокими и статными. У одного были темные волосы, а у другого – светлые. Вот и всё, что пока можно было сказать.
И я улыбнулась в ответ на слова младшей сестры:
– Ты же не видишь их лиц, Элина!
– Ну, и что же? – рассмеялась она. – Я уверена, что они должны быть красивы.
Но тут из подъехавшей ко крыльцу кареты вышел третий мужчина – более грузный, чем первые два.
– Король! Король! – заперешептывались мы.
Но отчего-то вышедший на крыльцо отец обнялся совсем не с этим мужчиной, а с тем, что прибыл верхом. И они разговаривали друг с другом не меньше пяти минут, прежде чем гость представил папеньке своих спутников.
– Так король тот темноволосый? – изумилась Алда. – А этот увалень из кареты – принц?
Признаться, даже я испытала разочарование – хотя в отличие от Элины вовсе не ожидала, что принцы непременно окажутся писаными красавцами. Но размышлять об этом было уже некогда – нам следовало спуститься в зал для приемов, где мы будем представлены венценосным гостям.
Шумной стайкой мы сбежали вниз, на бегу разглядывая друг друга и поправляя выбившиеся из причесок локоны и развязавшиеся банты. Мы должны были выглядеть безукоризненно. Нерландцы впервые прибыли в Терцию, и мы намеревались поразить их с первого взгляда.
Мы выстроились в ряд на расстоянии от толпившихся вдоль стен придворных, и когда отец, матушка и заграничные гости вошли в зал, присели в реверансах, почтительно приветствуя их.
– Молва ничуть не ошибалась, когда известила нас о красоте принцесс!