— Куда ж тебе идти, болезная? Разбилась, изранена. Надо бы к лекарю, — рассуждал второй.
— Как еще жива осталась, — качал головой Шугэ, — отнесем в замок, попрошу у господина разрешения подлечить ее.
Милтина успокоилась: нет, ее не осуждают, напротив, хотят помочь. Раненую бережно переложили на плащ. Четверо ратников, взялись за его концы и понесли девушку в крепость.
Шугэ не отважился сообщить Эдуану, что орлан нес девушку, а не мальчишку. Среди прислуги бытовало мнение о господине, как о редкостном женоненавистнике. Достаточно было того, что герцог позволил оставить пострадавшего в замке и оплатил услуги лекаря.
К сироте за ее недолгую жизнь не проявляли столько внимания и заботы. Жена Шугэ относилась к ней, словно к родной сестренке. Золле скучала, за крепостными стенами не с кем было посудачить. Она рассказывала Милтине о себе, о господине, обитателях и работниках замка, интересовалась судьбой новой подружки. Печальная история дочери лесничего растрогала добрую женщину до слез. Сочувствуя ей, она уговаривала мужа похлопотать: пусть девушке позволят поселиться в замке! Шугэ обещал, но разговор с герцогом откладывал до выздоровления Милтины, вдруг Эдуан рассердится и велит выгнать девчонку, а она еще так слаба.
Золле кормила подопечную щедро и разнообразно, девушка похорошела, исчезла ее подростковая угловатость и болезненная бледность. При хорошем уходе раны вскоре зажили. Милтина вызвалась помогать по хозяйству. Дел было не так много, как в деревне, но беременная Золле быстро утомлялась и от помощи не отказалась. Часто они вдвоем сидели за шитьем и разговаривали. Однажды от этой работы их отвлекли — чучельник привез подстреленного герцогом орлана. Любопытные собрались на площади и разглядывали мертвую птицу. Слышались разговоры:
— О! У нашего господина собственный орлан в доме, вот счастья-то привалит!
— Так герцогу и сейчас неплохо живется!
— Да чего говорить! Всем нам теперь счастья будет вдоволь!
Протолкавшись сквозь толпу, Милтина с ужасом смотрела на когти, когда-то впившиеся в ее тело, на готовый разодрать в клочья клюв, на стеклянные глаза, в которых таилась угроза.
В толпе зашикали. Люди расступились, давая дорогу герцогу. Оттащили и замешкавшуюся Милтину.
Девушка впервые увидела Громма Эдуана. Красота его казалась неземной. «Такими должны быть ангелы», — кричало все ее существо. Величественно пройдя мимо зевак, хозяин замка остановился около чучела и задумчиво разглядывал его. В надежде на богатое вознаграждение чучельник расписывал трудности работы с огромной птицей. Герцог кивнул, велел перенести орлана в зал охотничьих трофеев и оглядел столпившихся зевак. На мгновение взгляд его выхватил лицо Милтины. Так смотрят на котенка или воробышка — на милое беззащитное существо. Девушка затрепетала, чувство благоговения захлестнуло ее. Громм ушел. Работники, гикая, подбадривая друг друга, потащили чучело в башню, толпа редела. Золле теребила подружку:
— Что застыла? Идем! — звонко хохоча, женщина обняла Милтину и повела ее прочь. — Да ты влюбилась!
Нет, она не влюбилась. «Влюбилась» — так мелко! Восторг от случайно брошенного на нее взгляда, восхищение грацией и красотой мужчины — далекого и недоступного, как молодой месяц, близкого и родного, как лес, где выросла Милтина.
Золле весело тормошила девушку, приводя ее в чувство:
— Кто не влюблялся в красавца Эдуана! Пройдет! Встретишь настоящего парня, оценишь живую ласку!
— Нет-нет, я не знаю… — беспомощно лепетала Милтина. — Он такой необыкновенный! Удивилась и все!
— Удивилась она! — хитро подмигивала Золле. — Все знают, каков наш герцог! Гордый слишком, женщин не замечает. Каких невест ему не предлагали: знатные, богатые! Не смотрит даже. Так бобылем и останется! Слезки? Да что ты, девочка! Выбрось из головы эту отраву!
Дочь лесничего кивала в ответ на уговоры доброй женщины. Все правильно, ей и думать о герцоге грешно, но, стараясь погасить сжигающее сердце пламя, она осознавала, что не найдет сил забыть искру невольного интереса во взгляде господина, его прекрасные глаза под нарисованными умелой кистью Создателя бровями!
Выпал случай и Милтине убедиться в правоте наблюдательной Золле. В замок приехала юная леди Солоу. Слуги поговаривали, что Приэмм привез сестрицу, надеясь, что ее свежесть и очарование тронет сердце герцога. Милтина как раз несла отрез беленого холста, нужного Золле для работы, когда гостья выходила из кареты. Сопровождающий ее брат выглядел настороженным, сама гафинечка не могла спрятать счастливой улыбки, щеки ее разрумянились, глаза сияли. Казалось, еще миг-другой и леди пустится в пляс, не в силах совладать с эмоциями. Милтина, чуть не выронила ношу, живо представив, как произойдет встреча: его светлость прикоснется губами к ручке гостьи, та потупит взор, дрожа от волнения. Он улыбнется, скажет изысканный комплимент, девушка задержит дыхание…