– Значит, вы ничего не знаете...
– Ничего, – подтвердил Дима. – А что случилось?
– Юли сейчас нет, – голос прозвучал трагически, разве что наречие «сейчас» вселяло толику оптимизма.
– А когда она будет?
– Понятия не имею.
– А где она? Как я могу с ней связаться?
– Можете считать, – раздался тяжелый вздох по ту сторону телефонной линии, – что Юля умерла.
И трубку немедленно повесили.
Глава 3
Маменька позвонила, как всегда, не вовремя.
У Юли как раз начинался в чате роман с американцем Крисом. Конечно, было крайне мало шансов, что Крис, как Ванечка, когда-нибудь приедет к ней и осуществит все ее фантазии в реале. Однако виртуальная любовь – тоже любовь. И даже секс в сети порой бывает ярче, чем в жизни.
Слава богу, Юлиного английского лексикона и литературного дара сполна хватало, чтобы разговаривать о любви с кем угодно из жителей нашей планеты. Обо всех сторонах любви, в том числе самых интимных.
Услышав телефонный звонок, она быстро набрала на клавиатуре по-английски: «Извини, мне надо отойти на пару минут» – и взяла трубку.
– Он звонил мне, – не поздоровавшись, с места в карьер, начала маменька высокопарным тоном. Местоимение «он» в ее исполнении прозвучало весьма значительно.
– Кто – «он»? – не поняла Юля.
– Твой Полуянов! Он спрашивал – тебя, представился каким-то дурацким Мишей, но я все равно сразу же его раскусила!..
– Ну и что, мама? – стараясь быть спокойной, проговорила Юля, однако сердце екнуло, кончики пальцев задрожали.
– Как это «что»?! – немедленно возвысила тон маменька. – Как это «что»?! Ведь с него, Полуянова, все началось! И твоя болезнь! И смерть отца! После встречи с ним все в нашей семье пошло наперекосяк!.. Я не понимаю, как ты, Юлия, можешь говорить о Полуянове так спокойно! И даже не пытаться!.. Даже пальцем не пошевелить, чтобы воздать ему за все его грехи!.. С твоими-то талантами!.. Твой Полуянов заслужил самой суровой кары!..
– Ему бог воздаст, мамочка.
– Бог?! Знаешь такую хорошую русскую поговорку: на бога надейся, а сам не плошай.
– Мамочка, ну что я могу сделать... – простонала Юля.
– Не «ты», а «мы»!.. Мы с тобой! Мы вдвоем очень даже многое можем сделать! И должны!..
– Ох, мамочка...
Если Юле болезнь ударила в ноги, то мамуле – явно в голову. Она всерьез вообразила себя – не больше не меньше – экстрасенсом, черным магом, ведьмой.
И Юлина болезнь произошла не просто так. Это божья мета. Знак того, что она избрана богом. И потому – должна помогать матери.
– И я уже начала, – продолжила та, – да, начала работать против него.
– Ох, мамуля, избавь меня, пожалуйста, от подробностей.
– Вот ты всегда такая! Чистоплюйка!..
С мамой становилось все тяжелее и тяжелее. И хотя они жили теперь в том же доме, что и раньше, только в двух отдельных квартирах (трех– и двухкомнатной), Юле приходилось тщательно дозировать свое общение с матерью. И запрещать ей являться без предварительного звонка, и не брать телефонную трубку. Она уже пожалела, что откликнулась на звонок сейчас. Ее ждал, манил, звал к себе экран компьютера. Там Крис уже два раза напечатал: «Где ты, Джулия?.. Ну, где же ты?!.»
После того как она побыла в Сети и мулаткой из Таиланда, и кисейной барышней пятнадцати лет из русского города Верхнетурьинска, она однажды нечаянно и с удивлением заметила: мужики гораздо активней клюют на правду. Надо только не вываливать ее на них немедленно. После того как первое знакомство завяжется, вполне можно упомянуть, что она – девушка-инвалид из российской столицы. Когда Юля начала говорить правду, она стала получать гораздо больше предложений выйти замуж, встретиться, познакомиться и завязать серьезные отношения – а уж о виртуальном сексе и говорить нечего: каждый второй собеседник почти немедленно предлагал ей удалиться в «приватную комнату».
Жизнь, считала Юлия, – это приключения души, а не тела. И благодаря Интернету ее жизнь продолжала оставаться бурной и полной событий. В ней хватало места ярким чувствам: любви, ревности, нежности, соперничеству, мести.
Полуянов еще раз набрал проклятый номер – старый, давно забытый Юлькин телефон. Теперь он был вглухую занят.
Дима залез в холодильник. В наличии имелся лишь засохший плавленый сырок, три сырых яйца и полшоколадки.
Журналист выпил еще чашечку несладкого кофе с шоколадом. От ударной дозы глюкозы и кофеина настроение повысилось, но что делать дальше, по-прежнему было непонятно.
Он снова набрал старый телефон Юли. Короткие гудки сменились безответными длинными. Что это значит? Вздорная мамаша поговорила с кем-то и тут же убежала? Насчитав двадцать пять долгих сигналов, Дима повесил трубку.
«Может, сумасшедшая мамахен берет трубку, только если звонят свои? После какого-нибудь обусловленного, зашифрованного сигнала?» – подумалось Диме.
Он набрал номер, выждал три гудка – положил трубку. Затем позвонил снова – никакого отзыва.
В следующий раз Полуянов оборвал соединение после четвертого «бипа». Опять набрал номер – ничего.
Уже потеряв надежду поговорить с Юлиной мамашей (как, бишь, ее звали?), он выслушал пять гудков, отбился, снова позвонил... Бесполезно...
И как прикажете понимать последнюю фразу полубезумной мамашки: «Можете считать, что Юля умерла...» Не: «Юля умерла...» И не: «Для вас Юля умерла...» А: «Можете считать».
Что это значит? Юля уехала за границу? Сидит в тюрьме? В безнадежном состоянии находится в больнице?
Гадать можно бесконечно. Информации явно недостаточно для того, чтобы сделать тот или иной вывод.
Что теперь ему делать? Ехать туда, на Кутузовский? Разбираться лично с придурочной несостоявшейся тещей?