Подойдя к дому Артёма, я постучала в дверь. В ответ тишина. Я постучала ещё раз. Результат тот же. На третий раз я уже начала тарабанить в бедную дверь. После пяти минут тарабания, мне всё-таки открыл Артём, сонный, с растрёпанными волосами и в одних домашних шортах.
- Кто? - кажется, он совсем ещё не проснулся.
- Тёмочка, сначала спрашивают "Кто там", а потом дверь открывают, а не наоборот. Тебя не учили этому в детстве? Могу рассказать и показать.
- Чего? Я её и не открывал, - через пару секунд до него дошло, что дверь открыта, - какого чёрта? Твою мать, Кать, ты время видела?! Мы спим. А ты где?
Последний вопрос был адресован пустоте, так как мне надоело слушать его тираду и я, пользуясь своим низким ростом, вошла в дом.
- Какого чёрта, не знаю, а время около 9:20. Сейчас же уже не спите.
- Естественно, ты чуть дверь не выбила!
- Я? Ты посмотри на меня и докажи это.
- Что с тобой? С каких пор ты дерзишь и препираешься? Что происходит, Кать?
Хорошие вопросы. И правда, с каких пор? Никогда такого не было, даже, когда меня выводили из себя, я привыкла держать эмоции и язык на замке. Обезьянник так меняет людей или соглашение встречаться с Андреем?
- Не знаю. Нет, честно, без понятия. Может просто я никогда ни с кем не разговаривала, поэтому никто и не знает, как я могу разговаривать?
- Возможно.
- Всё возможно в этом бренном мире.
- Что?
Я ему не ответила, а только пошла по тому же маршруту, что и в первый раз. Зайдя в комнату, я увидела Аню, смотрящую телевизор.
- Доброе утро. Прости, что рано, просто дело срочное.
Хотя, какое у них теперь доброе утро? Всё-таки мозги после обезьянника у меня переклинили основательно, всё не просто плохо, всё ужасно.
- Оно уже не доброе. Добрым оно было бы часов так в двенадцать, а лучше в час.
- А, если я объясню и расскажу тебе, как провела ночь?
- Спала? - да уж, капец. Анна злиться, а это ничего хорошего не предвещает.
- Не совсем. Заглянула к дядь Пете.
- Кому? - блин, я же ничего про родственников ей не рассказывала.
- Ты должна знать Серебрякова Петра Антоновича. Шишку в органах.
Кажется, я её заинтересовала, она взяла пульт и выключила телевизор, но не повернулась.
- Слышала. О нём слышали все. Он твой дядя?
- Старший брат отца.
- Ну и, что интересного в том, что ты к нему заглянула? Вы же родственники, ничего удивительного.
- Не в наручниках же и не за решёткой.
Всё. Этот раунд я выиграла, Аня повернулась ко мне и посмотрела, как на ума лишённую, на что я лишь пожала плечами. Она может быть властной, эгоистичной иногда, злой, но, если заинтересовать её чем-то сверхинтересным или удивительным, то всё, её внимание обращено только к тебе. Наверное, из-за этого мы и начали общаться, я всегда чудила каждый раз что-то новенькое и удивительное.
- Ты была за решеткой?
- Крикни это на весь дом ещё, чтобы меня точно из школы поперли.
- Садись и рассказывай, тогда я прощу тебя за то, что разбудила в выходной день. Только за Тёму я не ручаюсь, он долго беситься может.
- Знаю.
- А теперь быстро села.
В такие моменты я чувствовала себя собачкой, которая нашкодила и её отчитывает хозяин. Но, не смотря на это, я села рядом с ней на диван и рассказала, и про Арсения, и про Лилит, и даже про Андрея. Если сначала она была удивлена, ошарашена, то под конец моего рассказа она выдала:
- Я ему голову оторву. Кабелю такому.
- Какому кабелю ты голову оторвать собираешься? - в комнату вошел Артём, уже причесанный, умытый и одетый в джинсы.
- Ты представляешь, что эта скотина, который Волков, сделал?!
- Я весь во внимании, - Тёма сказал это таким скучающим голосом, что сложилось впечатление, будто ему говорят про Волкова каждый день, но это было только потому, что он на меня злился и пытался показать, что ему фиолетово на всю ситуацию. Но я-то знаю, что будет, когда он узнает. Будет всё очень плохо и печально.
- Нет! - только и успела сказать я перед тем, как Аня начала рассказывать про условия нашего встречания с Волковым. С каждым её словом я сползала всё ниже и ниже. В итоге я сидела на полу и закрывала руками уши.
- Что, прости? Может, я еще сплю? Или просто ослышался? - спокойным голосом произнёс он, но было слышно, что он готов что-нибудь сломать.
- Ой, чёрт, Артём, я ничего не говорила, а ты ничего не слышал.
- Не-а, Анечка, я все слышал, я не глухой.
Я сидела и смотрела на интереснейший узор на ковре, но также я прекрасно слышала, что Артём подошёл ко мне слишком близко и сел на диван.
- Ну?
- Что, "ну"? Интересный у вас узор на ковре, мне очень нравится, где покупали? - я не понимала, что несу, просто говорила, то, что первое приходило в голову.
- Ты мне зубы не заговаривай тут.
- И не начинала. Просто узор действительно очень красивый.
- Серебрякова! Ты либо мне сейчас объясняешь, что произошло и говоришь хотя бы одну весомую причину, почему я должен остаться дома, а не сидеть уже на мотоцикле и ехать, либо заткнись и сиди тут. Все ясно?!
- Да.
- Я повторюсь. Ну?
Я посмотрела на Аню, она сидела, зажав рот рукой, и смотрела на меня извиняющимся взглядом. И что она мне теперь прикажет делать?
- Если ты не останешься дома, то тебя вышвырнут из школы и меня заодно.
- Значит, причин нет. Отлично, - он уже собрался встать, чтобы идти одеваться, но его остановил внезапный телефонный звонок. Вот только телефон звонил не у него и не у Ани, а у меня в кармане. Я достала сотовый и, несмотря на экран, ответила на звонок.
- Чего надо?
- А что так грубо? Где "Привет, милый"? Но ладно, потом разберёмся. Ты где шляешься?
Это было неожиданно, очень даже неожиданно. Я убрала от уха телефон и посмотрела на экран, на нём было написано "Мудачино". Номер меня заставила записать бабушка, мало ли что может случиться, а вчера, после того как он ушёл, я его переименовала из "Квартирант" в "Мудачино". Мудак и в Африке Мудак. Я вновь приложила телефон к уху.