- Справится? Да, она к себе никого не подпускает. Тогда у неё друзья были, а сейчас нет никого. Она ото всех шугается и тебя даже к себе не подпускает. А ты был единственный, с кем она могла разговаривать и секретничать, кроме Сары. Даже Стас уже не может с ней находиться, а он любит её, как сестру родную. Но всё равно несмотря ни на что будет рядом.
- Дай ей время, и все восстановится...
- Восстановится?! Да она разговаривать перестала.
- Это после пережитого стресса. Тебе же сказали, что такое бывает и всё будет в порядке.
- В порядке? Два с половиной месяца прошло уже, а она молчит, но зато занимается спортом. Да, это очень важно. Я хочу, чтобы к нам вернулась наша Катя, которой она была хотя бы четыре месяца назад.
- Нужно ждать.
Резко всё оборвалось, и за долю секунды одна картинка сменилась другой. Была уже не ночь, а утро. Все сидят и завтракают. Молча. А в моём внутреннем мире что-то изменилось, что-то опять оборвалось и, кажется, я знаю что. После этого я помню всё, что было, но до того только аварию и страх перед машинами. Смерть Сары стала последней каплей для моей пошатанной психики. С этого всё и началось. Вот и отправная точка.
- Ну, что, Кать, поехали?
- Нет, я не сяду в машину. Не буду ездить в этом драндулете с болтами.
Я видела, как все сидели в шоке, как обречённость менялась радостью, но потом вновь обречённостью, ведь я уже была не той Катей, которую привела к ним мама. Я начала делать себя сама.
- Милая, тебе Андрей звонил. Привет передавал, - сказала бабушка, но явно пытаясь что-то выведать.
- Кто? Я Андреев никаких не знаю. Я на тренировку опоздаю такими темпами. И не называй меня "Милой", раздражает.
И вновь картинка исчезла, но это длилось недолго, через мгновение я оказалась в актовом зале музыкальной школы, точнее музыкального класса. Ведь это школа, куда я ходила заниматься спортом и всем остальным.
Волосы были фиолетово цвета, во рту жвачка, а на лице полно железа. Выглядела я не очень красиво, но на тот момент мне это нравилось. Странно, я помню этот момент, сейчас должен войти какой-то парень, и я с ним поругаюсь.
- Привет, Кать, это ты? Правда? Просто тебя не узнать, что с тобой стало? - поднимаю голову и вижу красивого парня, с короткими волосами, сверкающими глазёнками и добродушной улыбкой.
- Да, я - Катя, а ты кто? Я тебя не знаю. И отвечать не собираюсь на вопросы.
- Серебрякова, ты чего? Это же я - Вит, Виталя, болван неотёсанный. Не помнишь?
- Нет, я тебя, парниша, не помню. Вас тут много ходит. Всех запоминать не обязана. Покеда, парниша. Надеюсь, больше не увидимся.
Картинка исчезла, а до меня дошло. Это был тот самый добродушный Вит. Мальчишка, который защитил меня от Волкова. Тот, который всегда был рядом и смешил. Тот, которого я полюбила, как родного. Я стерла из памяти четыре года жизни, просто вычеркнула. Вот она, защитная реакция организма на внешние раздражители. Клин клином вышибают. Одно потрясение стёрло память, а другое восстановило, но почему я не вспомнила момент аварии? Почему это осталось для меня опять загадкой?
На душе остался какой-то неприятный осадок. Волков прав, я трусиха, взяла и убежала от проблем своим извращённым способом. И что теперь?
- Привет, малышка. Я опять к тебе пришёл, а ты всё также лежишь с закрытыми глазами и не реагируешь ни на что. Если ты меня слышишь, то иди на мой голос. Выкарабкайся, пожалуйста. Я очень виноват перед тобой. Прости меня, дочка. Я очень виноват именно перед тобой. Я не знал, что так всё произойдёт. Открой глаза. Останься с Антоном, бабушкой и дедушкой, они очень тебя любят.
Папа... опять этот голос, но он мёртв, я точно знаю. Глюки, именно они, мозг просто выделяет вещество, которое осуществило моё желание, услышать его ещё раз. Самый последний раз. Просто глюки, просто этого не может быть. И я это прекрасно знаю.
Закрываю глаза. Голос в моей голове прав, нужно вернуться. Пора уже стать собой и так всем шесть лет нервы трепала. Пора вернуться обычной Кате.
Вижу свет, но он не такой, как перед воспоминаниями. Пытаюсь открыть глаза, получилось только с десятой попытки. Рот не закрывается, что-то мешает, а в горле какое-то странное ощущение, что-то вставлено. Рядом странный звук и странное чувство, что я не дышу. Через минуты две понимаю, что, скорее всего, нахожусь под искусственной вентиляцией лёгких. Инстинктивно дёргаю рукой, чтобы избавиться от неприятного ощущения, но руки привязаны, не могу ими пошевелить. Чёрт, я ведь только отключилась и максимум, что сделала, так это ударилась головой об пол. Надо привлечь внимание, что ли. Начинаю бить рукой об кровать, через пару минут ко мне кто-то подлетает, тяжело дыша, в человеке узнаю Александру Максимовну.
- Наконец-то. Катя, знала бы ты, как нас напугала всех. Четыре дня была в отключке. Больше никогда так не делай. Сама убью тебя"
Из воспоминаний меня вывел очень громкий голос брата:
- Кто будет с Бродягой гулять, а?! Одевай на себя шмотки и вперёд на улицу, а то живность завела, а ухаживать я должен.
Бродягу по моей просьбе привез Глеб на следующий день после моей выписки, а выписали меня только через десять дней. Сначала все были в шоке, ведь я не переносила животных вообще. Сколько Антон просил собаку из-за меня ему отказывали. А тут я сама притащила целую собаку. А что сделать, если захотела? Бабушка долго "ломалась" перед тем, как разрешить его оставить. Потом Антон долго кричал, что Бродягой собаку звать не будет, но в итоге я победила. Всё-таки моя собака. Тем более сложно спорить с тем, кто не может разговаривать. От пережитого шока я опять потеряла голос, как выразился психиатр, которому я вылила немного воды на голову, сам виноват, не люблю я психиатров, с головой у меня ведь всё в порядке. В общем, он сказал, что пока я сама не захочу начать разговаривать, голос не вернётся, а тогда я действительно не хотела разговаривать и что-то рассказывать. Да, и сейчас тоже, поэтому молчу я, как партизан, и счастлива. Прошлое так и сжирало меня, но оно часть меня, и я смогла немного, но смериться с ним.