Генерал говорил медленно и спокойно, поглядывая то на костёр, то на пленника, пытаясь поймать на его лице признаки заинтересованности или хотя бы страха. Языки пламени, потревоженные свежим хворостом, заплясали, и костёр, изрыгнув сноп искр, радостно затрещал, пожирая угощение.
– Так что расскажешь мне, Оорд, что ты делал по эту сторону хребта?
– С камнями шептался, – ответил горец, пожёвывая губу и смотря на огонь, лицо его при этом было совершенно бесстрастным.
– И о чём?
– О разном, – он перевёл взгляд на генерала, – в основном узнавал, где вы и куда собираетесь дальше. После того, как мы вас разбили, несладко, поди, пришлось? – ухмыльнулся он самодовольно.
Руэн грязно выругался, сжимая в руке шило.
– И много узнал? – генерал махнул рукой Барку и велел принести горячего вина с перцем.
Ныли колени – туман, пришедший с реки, пробирал до костей. До чего же ему осточертели эти горы!
– Да предостаточно. Зря вы стараетесь, всё равно я ничего не расскажу, знаете же.
И не рассказал.
Генерал пытался снова и снова, прихлёбывая вино, говорил о потерях лаарцев, о голодающих за перевалом женщинах и детях, о сожжённых деревнях, о том, что королева тоже не хочет войны…
– Если ваша королева не хочет войны, – прервал его Оорд, – то, что вы делаете здесь? На нашей земле? Уходите, и война закончится.
– Ты же прекрасно знаешь, что мы не уйдём, пока не возьмём Эйгера – чудовище, которое убивает наших людей вдоль всей границы. Того, кто рвёт на части их тела для забавы. Этой войной вы обязаны ему и вашему упрямству. Отдайте его нам, и война закончится в тот же день. Ты можешь её закончить, Оорд, достаточно лишь присягнуть королеве, – генерал сплёл пальцы, голос его звучал негромко.
– Пфф! – Оорд фыркнул как лошадь. – Отдать нашего э́фе, верховного джа́рта проклятым кахо́ле?! Генерал, да вы, верно, перебрали этой перчёной бурды. Скажу только, что перевал вам не взять.
– Ты, Оорд, похоже думаешь, что все кахоле – дураки? – жёстко ответил генерал. – Но это далеко не так. Раз мои люди поймали тебя – главу клана Заклинателей, значит, плохи у вас дела, а? Как же ты не услышал ребят Урлаха? Что, ваши камни вдруг замолчали? Сила совсем ушла? Или, может, мы научились ходить так, что они нас не слышат? А может, вы разучились слушать? Что от вас осталось? Только спесь! А от вашей силы? И вот эта гора, – генерал указал пальцем в сторону перевала, – последнее, что отделяет вас от поражения. Можешь не сомневаться, ещё до снега мы будем на той стороне.
Горец прищурился, глядя куда-то сквозь мятущееся пламя, и произнёс медленно, разделяя слова паузами:
– Я вот что скажу тебе… И, думаю, это всё, что тебе нужно знать… Когда настанет час, мы все выйдем… даже дети и старики. Каждый встанет и сольётся с камнями, и земля вздрогнет и сбросит вас, как собака блох. И мы все умрём там, на том перевале, но не пустим вас в долину, – голос Оорда звучал напевно и тихо, но было в нём что-то такое, отчего у генерала даже волосы на голове зашевелились, – мы все там погибнем… А ещё, – горец посмотрел генералу прямо в лицо, – мы заберём с собой всех вас.
Глаза горца, отражая пламя костра, стали совсем жёлтыми, точь-в-точь расплавленный янтарь. И было понятно, что говорить дальше не о чем.
– Мы возьмём перевал, хотите вы этого или нет. А теперь, раз ты не хочешь по-хорошему, Оорд, будет по-твоему.
Генерал встал и приказал Урлаху:
– Допросить с пристрастием! Да смотрите, чтобы остался жив до утра.
Потом выплеснул остатки вина в костёр. Горец был прав – вино и в самом деле перчёное пойло, Барку руки бы оторвать за такую стряпню. И быстрым шагом он вернулся в шатёр. Зловещие слова Оорда ещё звучали у него в ушах. До следующего штурма две недели, не меньше, а то и три. Ждать обозы с провиантом и оружием, подкрепление, да ещё одного колдуна в помощь от королевы. А что потом? Потом, если этот Оорд прав, а у генерала были основания ему верить, они все там погибнут. Раз сегодня Урлах смог взять самого главу клана Заклинателей, значит, в Лааре дела совсем плохи. Значит, они загнали проклятых айяарров в самый угол. А что остаётся зверю, загнанному в угол?
– Эй, Барк! Жабья твоя душа, где тебя носит?
– Тут я, вашеслость, – горбатая тень появилась из темноты.
– Разожги огонь, свечей ещё принеси, вина и поесть. И перьев.
Генерал достал ларец с письмами, перечитал два последних, затем порвал своё письмо, адресованное королеве, и, взяв чистый свиток и перо, сел писать заново:
«Милостью Богов, приветствую вас, Настоятельница Ладде́рис!
Посылаю вам знак моей глубокой привязанности и уважения. Обстоятельства таковы, что вынуждают меня в самый кратчайший срок забрать вашу воспитанницу Ка́йю. Для чего я направляю к вам моего верного человека – Да́рри Абале́йна с эскортом, чтобы он сопроводил её как можно скорее в Ро́кну. Вместе с этим письмом я также посылаю вам полную оплату её обучения и проживания за последний год, а также и сверх того в благодарность за ваше терпение, доброту и заботу. Надеюсь, Боги будут милосердны ко всем нам.