— И мы отомстим! — звонко воскликнул юноша.
— Наше мщение и оправдание вашего сына тесно связаны друг с другом, — продолжала мадемуазель Грандье, — и, следовательно, они будут единой целью нашей жизни! Не так ли, Жан?
— Да, Марта!
Такая решимость этих детей, совершенно не ведающих еще жизни, не имеющих поддержки ни дружеской, ни материальной, была поистине трогательна. Впрочем, какова бы ни была их слабость, они все-таки обладали той верой в себя, которая всегда оборачивается силой, сдвигающей горы.
Вид этих прекрасных молодых людей вызывал в стариках Фортенах добрые чувства и зарождал в их сердцах луч надежды.
Выше среднего роста, скорее даже высокая, Марта Грандье не походила на девушек-куколок из высшего общества. Грациозный, но крепкий стан ее обнаруживал здоровье. Ее густые волнистые белокурые волосы составляли очаровательный контраст с большими глазами, вспыхивавшими по временам черным огнем. Изящный нос с трепещущими ноздрями указывал на пылкость характера, а резко очерченный подбородок обнаруживал вдумчивость и склонность к размышлениям. В общем, это было странное, но пленительное лицо, в котором отражались кротость и энергия, нежность и решительность.
Брат был похож на сестру, несмотря на свои темные волосы и голубые глаза.
Они охотно воспользовались приглашением супругов Фортен присесть, тем более что на вилле Кармен их ждали одиночество, горькие воспоминания и печальные дела. Предстояло определить оставшиеся средства, отпустить слуг и установить новый порядок жизни. Видя неопытность молодой девушки, госпожа Фортен предложила ей свои услуги.
— В хозяйстве много встретится затруднений и мелочей, о которых вы не имеете понятия! Не отнимайте у меня удовольствия служить вам. О, не говорите «нет!», — произнесла она.
— Соглашаюсь с радостью, с благодарностью!
— Так едем. Чем скорее, тем лучше.
Все трое покинули старика Фортена.
Мирное посещение детьми убитого родителей убийцы произвело на обитателей Мезон-Лафита огромное впечатление. Когда же маленькая группа дружно двинулась к вилле Кармен, соседи стариков от удивления раскрыли рты и замерли, как будто пораженные столбняком. На вилле в это время находились мировой судья и следователь со своими письмоводителями. Первый прямо обратился к Марте и Жану Грандье и сообщил, что накануне смерти отец объявил их совершеннолетними. Согласно закону, господин Грандье сделал заявление судье в присутствии письмоводителя, и — по 477-му параграфу Свода гражданских законов — этого совершенно достаточно, чтобы получить право обходиться без опеки. Тут следователь, ведущий дело, прервал объяснения своего коллеги и пригласил молодых людей на беседу в кабинет отца.
— Знаете ли вы, кто эта женщина, прибывшая с вами сюда? — спросил он их.
— Да, мадам Фортен! — сухо ответила молодая девушка.
— Мать бандита!
— Нет, милостивый государь! — гордо возразила Марта.
— Да-да, мать негодяя, подло убившего старика на улице Сен-Николя, и нравственного убийцы вашего отца!
— Нет же, нет! И если вам угодно так продолжать, мы с братом предпочтем удалиться!
Немного сконфуженный, следователь быстро сорвал печать с ящика стола, вынул оттуда пачку писем и положил их на бюро; затем, вынув из кармана другие письма вместе с записной книжкой Леона Фортена, сказал:
— Вот, смотрите!
Марта с братом наклонились и стали читать.
— Теперь сравните почерк этих писем и заметок!
— Можно подумать, писала одна и та же рука! — вскричал Жан.
— Действительно, сходство поразительное! — подтвердила Марта, не понимая, к чему все клонится.
— Эта книжка и письма, бедные дети, принадлежат обвиняемому Леону Фортену. Что же касается других писем, то они написаны убийцей вашему отцу… Вы сами подтвердили тождество почерка тех и других.
— Эти письма — подделка! У Леона Фортена выкрали записную книжку с целью свалить на него вину за убийство на улице Сен-Николя!
— Эксперты решат…
— О, эксперты! — с презрением произнесла молодая девушка. — Они воистину непогрешимы!
— Наконец, — сказал следователь, выдвигая свои последние аргументы, — считаю своей обязанностью указать, как рискованно вам продолжать знакомство с женщиной, находящейся в гостиной!