В главный корпус вернулся Барклай, таща на плече трос от самолёта.
— Все готово, док. Из лаборатории космического излучения выбраться без посторонней помощи невозможно. Теперь будем решать, куда мы поместим Блэра?
Коппер взглянул в сторону Гэрри.
— Биологической лаборатории у нас нет. Я не знаю, где мы можем его запереть.
— Как насчет Восточного склада? — сказал Гэрри после минутного раздумья. — Блэр сможет позаботиться о себе сам или за ним нужно присматривать?
— Он вполне дееспособен. За нами бы кто присмотрел. — мрачно заметил Коппер. — Поставим ему печь, оставим пару мешков с углем и всё необходимое. Там ведь никого не было с прошлой осени, верно?
Гэрри кивнул.
— Если он будет сильно шуметь, я подумал, что это может быть хорошей идеей.
Барклай поднял инструменты, которые он нес, и посмотрел на Гэрри. Если он будет бормотать весь этот бред и ночью, то это будет то ещё испытание.
— А что он бормочет? — спросил Коппер.
Барклай пожал плечами.
— Я не очень-то прислушивался. Сам слушай эту чушь, если хочешь. Но я понял, что у этого идиота были всё те же сны, что и у Макриди, а может ещё и хуже. Он уснул рядом с этим существом, когда мы возвращались со Второй станции, помнишь? Ему снилось, что существо ожило, и все такое. И черт меня подери, если Блэр не догадался о большем! Он знал, что у твари есть телепатические способности, и что у оно может не только читать мысли, но и внушать их. Тварь и сейчас влияет на него, навязывает ему идеи, пока он спит. Вот почему он так много знал о его способностях! Думаю, все дело в том, что мы с тобой, док, не столь чувствительны, если конечно ты веришь в телепатию.
— Мне приходится в неё верить, — тихо сказал Коппер. — Доктор Райн из Дьюкского университета доказал, что она существует. Просто люди неодинаково чувствительны к ней.
— Что же, если тебя интересуют подробности, пойди послушай, что он там вещает!
Из главного корпуса все разбежались. Остался только Киннер, гремящий сковородами, а в промежутках помешивающий угли
— Кстати, командир, что мы будем делать весной, ведь все самолёты выведены из строя?
Гэрри вздохнул.
— Боюсь, что наша экспедиция обречена на провал. Мы и сейчас не можем ничего поделать.
— Никакой это не провал, если мы мы будем живы и сделаем все возможное! — возразил ему Коппер. — Если нам удастся взять под контроль ту тварь, то она очень пригодится учёным. Результаты исследований по космическим лучам, магнитному полю и наблюдениям атмосферы человечеству тоже не помешают.
Гэрри невесело усмехнулся.
— Я как раз думал о радиопередачах. Рассказывать половине мира о замечательных результатах наших исследований, пытаясь обмануть таких людей, как Бьёрд и Эллсворт, недоговаривая об остальном.
Коппер решительно кивнул.
— Они поймут, что тут что-то не так. Но они поймут и то, что мы не стали бы так поступать без веской причины, и они будут ждать нашего возвращения. Я думаю, все сводится к следующему: люди, которые знают достаточно, чтобы распознать наш обман, будут ждать нашего возвращения. А те, кто не обладает достаточным благоразумием и верой, чтобы ждать, не смогут обнаружить обман. Мы достаточно знаем здешние условия, чтобы распознать хороший блеф.
— Только бы они не послали "спасательные" экспедиции, — взмолился Гэрри. — Когда...если....мы когда-нибудь будем готовы к убраться отсюда, нам придется передать капитану Форсайту, чтобы он захватил с собой запас магнитов, когда он отправится за нами. Но не важно.
— Ты имеешь в виду, если нам не удастся выбраться? — спросил Барклай. — Даже если мы передадим по радио грохот землетрясения, это не поможет. Ничто никогда не заставит людей держаться подальше отсюда. Скорее всего получится слезливая сцена из плохонького ужастика, когда в живых остаётся лишь один. Тот, кто сделает всё возможное, чтобы его нашли.
Гэрри искренне улыбнулся.
— Неужели все в лагере тоже так думают?
Коппер усмехнулся.
— Что скажешь, Гэрри? Мы уверены, что сможем выиграть. Но, думаю, это будет не просто.
Кларк натянуто улыбнулся, глядя на собаку, которую он успокаивал.
— Говоришь, док, уверены?
* * * *
Блэр беспокойно расхаживал по маленькому помещению, бросая задумчивые взгляды на четырех человек, стоявших у двери: Барклая, шести футов ростом и весом более 190 фунтов, Макриди, такого же роста, но более худощавого, доктора Коппера, невысокого, приземистого, крепкого, и Беннинга, пяти футов, жилистого и сильного.