— И что бы ты сделал?
— Я смог бы воспользоваться величайшим открытием века и стал бы Королем Золота.
— А зачем тебе становиться Королем Золота?
— Не задавай глупых вопросов! Во-первых, чтобы жениться на мадемуазель Марте, во-вторых, чтобы удовлетворять все ее прихоти, все фантазии, капризы… Начнем с за́мка…
— В Испании, конечно?
— В Андалузии, а почему бы и нет? Затем я предложил бы мадемуазель Марте…
— Которая уже была бы мадам Фортэн!
— Безусловно! Я бы ей предложил яхту, дом на Елисейских полях, шале в Трувиле, виллу в Ницце и тысячу других вещей! Но у меня нет этих проклятых пятидесяти тысяч франков! Я хочу их иметь, они меня преследуют, мучают меня…
— Это так серьезно?
— Посмотри, и ты сам скажешь, не должен ли любой обладатель пятидесяти тысяч франков приползти ко мне на коленях, умоляя принять эту сумму. Видишь эту маленькую пластинку?
— По-моему, она из свинца.
— Нет, это новый, открытый мною металл.
— Ах, черт!
— У него еще нет названия. Я изобрел его, опираясь на периодическую таблицу Менделеева. Понимаешь?
— Ни слова.
— Ничего, я потом объясню. Смотри!
— Вот здорово! Твой безымянный металл притягивает золото, как магнит железо!
— Ну да! Именно так. Как магнит железо. Но с невероятной силой и чувствительностью. Я уже проделал массу опытов, и всегда в моем металле присутствовала исключительная избирательность на золото.
— Действительно чудо.
— Я смешал опилки железа, цинка, серебра, никеля, платины и золота, и тотчас же моя пластина произвела селекцию — к ней притянулись только золотые крупинки.
— Погоди, надо дать новому металлу имя.
— Я назвал его металл X, как Рентген свои лучи.
— Не годится. Я буду его крестным. Жизнь ему дал ты, и я хочу дать ему имя. Мы назовем его… Да! Назовем его леониум! Неплохо для металла — леониум.
— Действительно красиво. Спасибо. Но поговорим о серьезных вещах. Ты только представь себе последствия этого открытия! Предположим, что мы водрузим на алмазный цоколь легчайшую стрелку из моего металла…
— Леониума!
— Да-да, со временем я привыкну к его названию. Так вот, получится что-то вроде компаса. Ты следишь за моей мыслью?
— Да, продолжай.
— Золото воздействует на стрелку с расстояния многих метров, даже если между ними расположить металлический экран.
— Неслыханно!
— Тем не менее это факт. Я утверждаю, что держу в руках тайну всех золотых шахт мира. Возьмем, к примеру, золотые шахты Клондайка на границе Аляски и Канады…
— Там, кажется, невероятно холодно?
— От сорока до пятидесяти градусов ниже нуля.
— Перестань, ты устроишь мне воспаление легких!
— Под вечной мерзлотой скрыты миллиарды тонн, неисчерпаемые запасы золота, то, что золотодобытчики называют «золотым морем». Скалы из золота, погребенные в вечном льде, которые, скорее всего, никогда не откроются человеку…
— Но как же? А леониум? Указатель золота? — возбужденно заговорил журналист. — Ведь если стрелка притягивается золотом даже на большом расстоянии, она выведет нас прямо на залежи, тщетно разыскиваемые золотоискателями Юкона.
— A-а, ты понял! Ну что, названия Аляска, Юкон, Клондайк больше не заставляют тебя дрожать от холода?
— Честное слово, нет! Эта сосулька, что гнездится под моей кожей, вроде начинает оттаивать.
— Ты веришь в мое открытие?
— Полностью!
— Отлично! Теперь понимаешь, почему мне нужны пятьдесят тысяч франков? Необходимо получить чистый леониум, затем в глубокой тайне организовать экспедицию на Клондайк.
— Обязательно!
— Ты не поверишь, но я не смог занять ни су под это открытие, которое тебе кажется таким бесспорным.
— Какая глупость! Мещанская глупость наших капиталистов!
— В Америке, где деньги не хранят в кубышке, как у нас, у меня уже было бы сто тысяч долларов. А ведь я обращался к самым образованным и умным людям, но они не захотели даже выслушать меня. Если бы ты видел их лица при словах «пятьдесят тысяч франков»!
— О, наш буржуа крепко держится за свой старый добрый чулок с монетами!
— В конце концов, отчаявшись, я обратился к одному богатому промышленнику, который живет на вилле «Кармен». Считая его человеком передовых взглядов, я думал, что ему доступны новые современные идеи. Он рассеянно меня выслушал, но, услышав о деньгах, решил, что я сумасшедший, и выставил вашего покорного слугу за дверь. Я упирался, высказал в довольно резких выражениях все, что о нем думаю, и ушел. Хотя, как потом мне стало ясно, у него были все основания сердиться.