– Бежим! – завопила Дана. Мы неслись по узким темным коридорам, преследуемые по пятам грохочущими ожившими костяшками. Факелов у нас больше не было, поэтому мы двигались практически на ощупь.
– Черт! – выругался Джон.
– Отвали от меня! – крикнула Сидни. В кромешной тьме она не узнала друга.
– Идите на мой голос, – позвала откуда-то сверху Дана.
– Холодает, – пожаловался Джон. – Кажется, мы спускаемся все глубже и глубже в шахты… и дальше от входа, – мрачно добавил он.
Я даже не хотел думать об этом.
– Сюда! – Я нырнул в боковой ход и потянул друзей за собой в надежде обмануть скелетов. Кажется, у меня получилось, потому что уже через некоторое время мы перестали различать грохот костей преследователей о каменный пол шахт. По правде говоря, теперь мы не слышали ничего.
Я снова коснулся одной из струн музыкального инструмента – раздался высокий звенящий звук, и лира слабо засветилась золотистым светом. Теперь мы смогли разглядеть, что туннель постепенно сужался и через несколько метров заканчивался тупиком.
– Я так и знал! – застонал Джон. – Это мы будем погребены безмолвием, а не руна! Шахта станет нашей гробницей! Было приятно познакомиться с вами, ребята, жаль, нет времени написать завещание…
– Прекрати ныть! – не выдержала Сидни. – Просто нужно вернуться назад!
– И что? Снова повстречаться с этими ходячими костями? – вспылил друг. – Ну уж нет! Я лучше здесь подожду!
Сидни смерила его суровым взглядом:
– И чего ты дождешься, можно узнать? Хочешь умереть с голоду?
– Хватит! – оборвала товарищей Дана. – Нам всем надо успокоиться и подумать. – Она открыла «Мифологию Балфинча» и принялась торопливо перелистывать страницы. На мгновение она подняла на меня глаза, а затем снова уткнулась в книгу. – Оуэн, может, ты нас вдохновишь?
Друзья уставились на меня.
– Ах да! Конечно! – кивнул я. – Пришло время снова превратиться в паренька с волшебной штуковиной.
Я перебирал струну за струной. Со стороны, наверное, казалось, что я усиленно размышляю, обдумывая пути к спасению, но на самом деле мне в голову не приходила ни одна мысль, даже самая жалкая, пустячная идея. После нескольких минут бесполезного дерганья струн я принялся расхаживать от одной стены туннеля к другой, как если бы измерял расстояние между ними. От собственного бессилия я медленно сходил с ума.
– Ребята… – начал я, попытавшись придать голосу уверенности, но Джон не стал меня слушать, вместо этого указывая на небольшой круглый камень, словно вмонтированный в потолок. Камень был черным и отполированным – в любом случае он резко контрастировал со всей обстановкой.
– Что это? – спросил друг.
Я поднял лиру. Свет, испускаемый инструментом, выхватил из темноты необычный камень, отразился от него, точно от зеркала, упал на каменный пол шахты, отскочил от угла, коснулся стены над головой Сидни, ударился о скалу между ног Джона и приземлился позади Даны – с каждым новым направлением луч менял свой цвет. Наконец свет остановился прямо напротив входа в туннель. На долю секунды стены подземелья загорелись всеми цветами радуги, а затем так же внезапно погасли.
ВОТ ОНА!
Вытянутый тонкий кристалл прямо в стене шахты!
– Хрустальная руна Асгарда! – прошептала Дана, точно завороженная. – Мы ее нашли!
Руна оказалась довольно небольшого размера, заостренная с обоих концов, изрезанная гранями, неправильный овал с пересекающимися под прозрачной оболочкой узорами. Она серебристо мерцала в полутьме.
– Давай, Дана! Ты по праву заслужила эту честь! Достань ее! – Я стоял за спиной подруги и подбадривал ее. Дана встала на носочки и потянулась за стеклянным камнем, который преспокойно себе лежал в нише в стене.
– Холодная. И тяжелая, – поделилась своими ощущениями подруга. – Я, конечно, немного подзабыла староскандинавский язык, но, кажется, здесь что-то наподобие стихотворения… – Дана кивнула сама себе, ее губы зашевелились – подруга по буквам разбирала строки. Наконец, она прочитала:
Да уж! Ничего себе пророчество! Когда Дана передала мне руну, я внезапно понял, почему Локи был так околдован этим камнем. Хрустальный амулет чуть ли не вибрировал пульсирующей в нем силой и энергией, а строки, начертанные на нем, предрекали конец скандинавского мира и наступление Сумерек богов, одним словом, полный апокалипсис.