– Да… – на долгом выдохе произнесла Мила.
– Хорошо! Повторю свои условия: ваша правда и моя доля.
– Сколько? – спросила Рита.
– Половина! – отрезал Фока.
Мила кивнула головой. Рита отрапортовала, словно на корпоративном тренинге:
– Мы обе «за»!
– Договорились. Теперь дай мне время. Попробую выбить эксклюзив с определённым каналом. Пока сидите, как мышки. Отвечаете только на мой номер. Я позвоню и скажу: как быть дальше.
Болевые точки
Фока перезвонил через 20 минут. Его голосок напоминал журчание весеннего ручейка и невозможно представить, как менее получаса назад он разговаривал с девчонками, словно учитель с двоечницами:
– Кошечки мои! Я – гений! Эксклюзив – наш. Минимум 3 программы за сезон. Если рейтинг будет, как у шлюхи с донышком, можно рассчитывать на увеличение количества эфиров в прайм-тайм.
– Спасибо! – без особого энтузиазма произнесла Мила. – Нам бы выйти отсюда для начала…
– Вам нужно попасть ко мне и всё обсудить для начала! – со стальной ноткой в голосе произнёс Фока. – Днём у вас уже эфир. Важно вас натаскать и язык за логику подвесить. Но нужное впечатление начинаете создавать прямо сейчас.
– Как?.. Зачем?!.. – опешила Рита.
– Сейчас, не поправляя макияж, со скорбными мордалами, выходите из больницы. Ни на один вопрос даже кивком головы не реагируете. Пусть зубы выбьют микрофоном – размажьте кровь, чтобы фото и видео получились поэффектней, и идите молча. Я вызвал вам такси. Номер скину. Садитесь в машину и едите в мой офис. Я буду там вас ждать, понятно?
– Зачем такие сложности?! – удивилась Мила.
– Ты или зарабатываешь со мной, или задаёшь вопросы. С сегодняшнего дня даже моргаете столько раз, сколько скажу. Вам нужно сделать всего четыре вещи. Первая: выйти, державшись за руки. Вторая: ни с кем не разговаривать и ни на кого не смотреть. Третья: сесть именно в ту машину, в которую я скажу. Четвёртая: отвечать только на мои звонки. Точка!
– Ты с нами, прям как с детьми малыми. – съязвила Рита.
– В таком положении, как сейчас, вам нужны простые и конкретные указания. Вы мне ещё спасибо скажете. Всё, до связи!
Фока оказался прав и его простые советы вскоре очень пригодились. Как только Рита и Мила переступили порог больницы, они оказались словно в иной реальности. У входа столпились человек тридцать. Большая часть – это зеваки. Как и зачем они наблюдали за чужой трагедией – похоже являлось загадкой и для них самих. Может поэтому они неподвижно стояли с телефонами и были похожи на вкопанных в землю истуканов острова Пасхи?
Но другая, очень активная группка людей точно знала, чего хотела. Их насчитывалось человек десять. У каждого в руках – камера или микрофон. Они столпились у двери и, как только Рита и Мила закрыли за собой дверь больницы, они стали тыкать свои гаджеты прямо в лица «подруг», пытаясь получить какую-то информацию.
Люди с микрофонами, словно стая падальщиков, выжидала, у кого сдадут нервы и кто-то, пусть и с матами и эмоциями, выдаст хоть что-то. Это «что-то» и являлось для падальщиков добычей. Но девчонки шли до такси молча, помня все указания Фоки. Хотя сами не понимая того, что своим молчанием ещё сильнее набивают себе цену и подогревают интерес у медиа. Лишь когда девчонки сели в машину, стая падальщиков начала разбредаться, так и не заморив червячка. В этот момент они особенно походили на голодных и злых гиен, чья добыча досталась более проворному хищнику.
Вскоре такси остановилось у старого НИИ. Там, где раньше лучшие умы страны ковали её оборонный щит, сегодня располагался задрипанный бизнес-центр. В довольно обшарпанном фойе располагалась будка охраны. Будка на фоне общей разрухи выглядела, словно новый, белоснежный имплант среди прогнивших зубов. Девчонки, подойдя к будке, только хотели было открыть рот, как сонный охранник произнёс одно слово: «Паспорт». Девушки молча просунули в узенькую дырочку свои документы. Охранник записал их паспортные данные и, услышав номер офиса, будто это пароль. выдал замусоленный пропуск. Девчонки поднялись на нужный этаж и у первой же распахнутой двери их и встретил Фока.
Фока был как карикатура на хипстера: гладенькое и, слегка припухлое личико подростка, но залысины и походка пятидесятилетнего мужика. Пока он шёл до стола своего кабинета, его массивное пузико смотрелось на тоненьких ножках, будто к воздушному шарику приделали 2 трубочки. По одежде статус и профессию определить невозможно: вещи ни то из секонда, ни то от кутюр. И пахло от него странно: терпкий, старомодный аромат, смешанный с чем-то кислым вроде квашеной капусты. Если попробовать описать человека не глядя, лишь по запаху – вышла бы молодящаяся бабулька, которая только освоила смартфон и через приложения ищет жениха.