- Вы полагаете, ваш противник – человек? Нет, совсем нет! Из-за этой войны пробудились многие духи, и противник ваш – дух, что скрывается в человеческом обличье. Магией господин Кадани вынудил вашего сына полюбить его. Коли же сомневаетесь вы, идёмте со мной: ведомо мне, что должны они встретиться в саду.
Столь велико было желание владыки Юга уличить Сибори во лжи, что он тотчас направился во внутренний двор резиденции. Теперь оставалось лишь надеяться, что они поспеют к сроку. Сердце колотилось в груди молодого лекаря столь громко, что волей-неволей хотелось ему пожалеть о невозможности унять это волнение.
- Когда увидите их – не выдавайте своего присутствия, господин, - инструктировал Сибори мужчину, надеясь, что сумеет в случае непредвиденного развития событий удержать его от необдуманных поступков. – Дух этот очень могущественен, и вам не убить его просто так, по одному лишь желанию.
- Ты уверен в этом? – нахмурился господин Курокава. – Я не могу поверить, что сын мой мог попасться какому-то духу. К чему бы ему такие игры?
- Желает он помешать вам, истинному правителю островов, встретить вашу судьбу и стать императором всех этих земель. Почему же ему это требуется? Тут сказать не могу: сам он не желает со мной говорить, а иными путями разузнать намерения столь могучего духа даже я не в силах.
Молчал господин Курокава, торопливо направляясь во внутренний двор. Сад казался сейчас таким безмятежным, несмотря на то, что осень уж была в самом разгаре: лишь тронутые золотом листья деревьев, уже отцветающие, готовые укрыться от глаз цветы…
Сибори первым увидел Йошимару и господина Кадани, стоящих близ небольшого пруда. Сын господина Курокавы что-то жарко шептал, упираясь ладонями в плечи Сабуро. Тот мягко, но настойчиво удерживал запястья юноши, и губы его шевелились, видимо, изрекая успокаивающие речи. Картина живого умиротворения и нежности, отчего-то уколовшая прямиком в сердце. Не так ли Шигэру успокаивал его в часы, когда молодому лекарю хотелось рыдать от боли и усталости? И разве не лучше было бы сейчас оказаться не здесь, в саду этой богатой резиденции, а в нищем домишке, пропахшем насквозь чужим горем?
Понимая, что ещё немного – и не достанет ему сил держать себя в руках, Сибори ущипнул себя за руку. Не сильно, но ощутимо – так, чтобы отвлечься хоть на мгновение от укола прямиком в сердце. Сейчас стоит волноваться не об иллюзорных и невозможных по природе своей вещах, а о том, как бы не вышел из себя раньше времени господин Курокава: его некрасивое лицо бледнело всё сильнее, и казалось, что от сдерживаемого гнева готов он вовсе разорваться изнутри.
- Рано покуда, мой господин, - шепнул Сибори. – Духи вроде него уязвимы лишь по ночам, и то, если провести особый ритуал. Сегодня я посещу комнату господина Кадани и оставлю там особое растение, что ослабит его. И тогда-то пошлите в его спальню воинов – не более двух – и сами приходите вместе с ними. Лишь три клинка разом, вонзённые в одно тело, способны изничтожить незащищённого духа…
Вполуха слушал владыка южных земель: глядел он, как сын его, уподобившись какой-нибудь деве, льнёт к жениху госпожи Юмихимэ. Руки старого воина сжимались в кулаки, и понимал Сибори: не столько разозлила его любовь сына к мужчине, сколько то, под какою угрозой оказался их нынешний союз.
Тем временем зашелестели ветви – и у пруда показалась Юмихимэ. Тотчас Йошимару отпрянул от своего возлюбленного, надеясь, что не увидела девушка, чего не следует. Сибори, усмехнувшись, подобрался чуть ближе: теперь не грех было и послушать, о чём говорят они.
- Почему? – лишь спросила молодая госпожа. Выглядела она ещё хуже, чем накануне: волосы, распущенные, растрепались и сбились в клочья, и безо всякой пудры она казалась смертельно бледной. Глаза её словно запали в самую глубину глазниц; Юмихимэ выглядела совершенно больной.
Отстранив безмолвного Йошимару, господин Кадани твёрдо произнёс:
- Успокойся. Наша свадьба – лишь способ скрепить союз, и я не думаю, что ты должна была ожидать чего-то большего. Уходи.
Похоже, Йошимару рассказал возлюбленному о том, что вздумала их разлучить именно его сестра. Издав лишь горестный вопль, болезненно впившийся в слух, девушка бросилась на брата, занося руку со спрятанным в рукаве ножом… Разумеется, ей не удалось нанести удар: перехватив её руку, Йошимару оттолкнул сестру. Не удержав равновесие, девушка упала на землю – и так и осталась лежать, потеряв сознание. Немудрено: уже начал действовать яд, и, скорее всего, Юмихимэ уже вряд ли поможет даже самый искушённый в подобных делах лекарь.
Господин Курокава немо смотрел на происходящее, будто не веря в то, что это его дочь только что пожелала смерти Йошимару – ведь так оно и выглядело со стороны. Сибори не мог не похвалить себя: представление было поставлено великолепно, и оставалось лишь ждать, пойдёт ли всё так, как требуется…
- На что ты смотришь?! – воскликнул господин Курокава. – Помоги моей дочери, сейчас же!
Разумеется, не помогли ни ритуалы, ни фальшивые заклинания, ни прочие «усилия», что стремился продемонстрировать Сибори: ближе к закату молодая госпожа отошла на ту сторону Отражённых Небес.
========== Глава XVIII: Новая клятва ==========
В отблесках золотисто-оранжевого пламени казалась почти совсем живою лежащая на смертном ложе молодая госпожа. Отсветы играли на её бледных щеках, создавая хрупкую иллюзию живого румянца. Но нет, не встанет больше эта юная красавица: слишком губителен аромат того фиолетового цветка, что мнимый колдун принёс в её спальню.
В молчании Такео Курокава смотрел на свою мёртвую дочь, будто состарившись разом на пару десятков зим и лет. Покуда он не сказал не сумевшему спасти Юмихимэ «колдуну» ни слова, но Сибори кожей чувствовал исходящую от старика ненависть.
- Верни её, сейчас же.
Как охотно Сибори исполнил бы сейчас приказ господина, если бы мог! Ведь тогда Курокава окончательно уверился бы: всемогущ явившийся к нему фальшивый дух. Но для того, чтобы погрузить девушку в сон, столь схожий со смертью, требовались бы другие травы; сейчас же ей было уже не помочь. Увлекшись своим планом, Сибори не подумал об одном: что заставят его лечить умирающую молодую госпожу. А ведь такой исход был очевиден! И теперь господин Курокава будет требовать невозможного.
Размышления молодого лекаря прервали его тихие, решительные слова владыки Юга:
- Известны мне старые легенды, и знаю я, что духам по силам пройти на ту сторону Отражённых Небес. Так сделай это, и приведи её назад! Я знаю, лисицы вроде тебя могут это сделать!
- Позвольте, но… - осторожно заговорил Сибори, лихорадочно пытаясь сообразить, как именно поступить в подобной ситуации. Пообещать господину воскрешение Юмихимэ? Но ведь это будет заведомой ложью, и вряд ли простит её суровый владыка южных земель. Какую же глупость он совершил! Другой отец, видя, что дочь пожелала смерти своему брату, оказался бы на стороне сына; но то ли смерть обелила юную госпожу в глазах владыки Юга, то ли с самого начала он любил её больше, чем старшего сына. Старческие глаза недобро сверкнули, и запястье сжала до хруста костей грубая ладонь:
- Ты смеешь отказывать мне?! Или уже забыл, что в любой момент я могу приказать казнить тебя? Если не желаешь ты с помощью магии следовать за моей дочерью, то я отправлю тебя на ту сторону силой! Вот только решу – отсечь тебе голову, или же вздёрнуть, как жалкого вора…
Огромных сил стоило Сибори не испугаться, не отшатнуться при виде этого решительного взгляда. Всего только одно мгновение – и всё, что он столь старательно создавал, оказалось на грани краха. Конечно, можно было бы и сбежать – но то был бы поступок жалкого, ни на что не способного труса. Слишком многим уже довелось пожертвовать, так что лучше даже и не помышлять о побеге, а рискнуть. Только бы ещё совсем недолго сохранить своё влияние на господина Курокаву, совсем ещё немного…