–Кто там?—раздался чей-то раздраженный голос, отдававший ни с чем не сравнимым тембром пожилого человека.
–Пустите нас пожалуйста,—ответил дракон.—Мой друг умирает. Ему срочно нужна помощь.
Наступила гробовая тишина. Немного погодя, дверь отворилась и перед испуганной мордой дракона показался маленького роста друид, по-видимому отшельник, в морщинистой руке которого лежала шершавая осиновая трость. Он был, по всей видимости, уже в преклонном возрасте: на его заросшем бородой лице виднелись густые волны старческих морщин, закрывавших его добрые коричневато-серые глаза. Одет этот отшельник был, прямо скажем, не по-дворянски: ободранный холщовый халат, затянутый ветхим кожаным поясом, скрывала потускневшая зеленовато-болотная роба, свисавшая почти до самых стоп низко рослого старца. На его поясе висели насколько пузырьков с многообразными цветными жидкостями, предназначавшимися, по всей видимости, для зельеварения. Посмотрев на трехметрового ледяного дракона с неким удивлением и одобрением, отшельник кивнул головой и строго приказал:
–Неси его в дом – я постараюсь что-нибудь сделать.
–Спасибо большое!—радостно ответил дракон и быстро, чуть не задев трухлявый деревянный карниз, вошел в тесную хижину алхимика. Старец, покачав головой и что-то прошептав себе под нос, последовал следом за драконом и закрыл дверь. Внутри этой тесной хибары все было уставлено банками, отварами, зельями и чучелами маленьких пушистых животных, предназначавшихся для проведения алхимических опытов. Где-то в дальнем углу, застланная толстым одеялом из мха, ютилась небольшая деревянная кровать, на которой отшельник коротал время в часы теплых лесных ночей. В другом углу, слева от кровати, находилось рабочее место отшельника—небольшой письменный столик, на котором в полнейшем беспорядке стояли пузырьки с разными снадобьями и лежали крошечные конечности лягушек. Над столиком висел поржавевший тоннельный фонарь, в котором, зацепившись за стенки стекла, мирно спал десяток крошечных светлячков. Несмотря на то, что эта обстановка казалось дракону отчужденной и немного странной, наш герой в то де время проникся ей: какое-то странное чувство уюта и умиротворения билось в его сердце, что-то манило его сюда, какая-то странная сила не отпускала его отсюда.
–Клади его на кровать!—скомандовал друид, роясь в письменном ящике стола, в надежде найти нужное снадобье. Дракон, не став перечить воле друида, осторожно, стараясь не задеть рану, положил Эзраэля на кровать. Бедняга уже еле-еле делал вдохи грудью: яд совсем обессилел его, высасывал последние жизненные силы из его неокрепшей души. Нога представляла из себя черное, гниющее месиво, от которого на кушетку то и дело отрывались крошечные куски плоти, сползая на прогнившие доски пола.
–Ты можешь пошевелить ногой?—спросил друид Эзраэля, осторожно прикоснувшись к ране. В ответ, еле слышно простонав, наш герой отрицательно помотал головой.
–Да-а… Все намного хуже, чем я ожидал,—сказал друид, почесав свой испачканный в травах затылок.—Нужно как можно скорее найти лекарство.