- Я убью тебя… ничтожная ящерица…
Мой дворец был разрушен, а трон уничтожен вместе с тронным залом. Теперь я Король без трона, верно? Теперь я больше не Король. Я Король мира, который навсегда уничтожен. Она специально оставила портал времени открытым. Ни одного ящера в разрушенной столице уже не было. Я вошел в портал, ощущая, что с этого мгновения больше никогда не буду прежним.
Слезы и пепел на моем лице с потеками крови застыли, заледенели, покрывшись изумрудной тонкой пленкой. Нифильхельм ревел, черная мгла снежной пеленой затмевала все вокруг. Обитель Имира представляла собой огромную пещеру, пройдя через которую, можно было оказаться на пути, ведущем на ледяную гору, там на ее вершине, на самом высоком пике и жил дракон холода, владеющий силой Созидания – Аургельмир. Мгла была беспросветной, поэтому даже подняв глаза к небу, я не мог увидеть есть ли другие драконы в небе, хотя инстинктивно я ощущал… что они там, где-то высоко.
Я начал восхождение на пик, и с каждым шагом моя ненависть росла, как черный снежный ком… душа наполнялась яростью, а решимость непостижимым образом становилась все больше и больше… я не был уверен в исходе своего предприятия, но понимал… что поступить иначе не могу.
На пике буря усилилась, глаза еле-еле могли что-то разглядеть сквозь снежный буран. Первым я увидел Имира, он сидел на равнинной части пика, крылья сложены. Он лежал, положив голову на передние лапы, его огромный ледяной хвост с зазубринами монотонно шевелился, растянувшись во всю равнинную часть. Его стеклянная небесно-голубая чешуя, будто наливалась цветом на фоне черного снега.
Эльреба - черный дракон с золотистыми узорами по всему телу, сидел там на двух пиковых вершинах, на высоте чуть меньше пятисот метров. Если соизмерять с размерами двух гигантов они будто сидели лицом друг к другу. Я же понимал, что подлая ящерица по сравнению с моим ростом очень высоко. До него не добраться пока он не спустится к Имиру. Эльреба сидел на задних лапах, острые когти глубоко уходили в скалу. Его огромные черные крылья, чешуя которых по верхнему краю светилась золотом, были наполовину расправлены, будто он в любой момент мог сделать взмах и оказаться высоко в небе.
- Имир! Имир! Я здесь! – ледяной дракон повернул свою голову и едва заметно кивнул мне пройти к его лапам. Я подчинился.
- Почему, Имир? Ты же мог сказать мне… о том, что миры Атлантиды нарушают равновесие. Почему оставил его в одиночестве решать свои проблемы. Тебе его не жалко?! Или ты думал я пощажу твое творение?! – голос Эльребы был похож на раскаты грома, и впервые я дрогнул. Страх проскользнул внутрь моей души и тонкой пеленой заслонил решимость.
- Имир, он говорит правду?
Ледяной дракон лишь сделал едва заметное движение головой, и я понял… правда…
- Эльреба… прости меня. Риэминор, и у тебя я тоже должен просить прощения. Но все же я не мог поступить иначе и ты, Эльреба, знаешь почему так случилось. Почему я столкнул вас между собой и обрек на бесконечный цикл мести и ненависти, битвы и войны.
- Так ли это было нужно, Имир? Так ли это было нужно для равновесия? А ты меня спросил хочу ли я этого? Ты спросил меня, обрекая на такую участь, что я думаю? Ты слушал меня… нет… же… ты принял решение единогласно, как сильнейший, а теперь отказываешься от этого права…
- Кто-то из нас должен стать Королем. И это буду не я… Эльреба, ты должен принять это бремя. Никто кроме тебя на это не способен. Ты станешь Королем Драконов. Ты и только ты.
- Почему, Имир? Почему?
Я чувствовал, что вот она главная тайна зарождения начала истины. Вот как началось это противостояние. Они друзья и они по-настоящему преданы друг другу и любят друг друга.
- Я бы не смог с тобой сражаться. А так необходимо, ты же понимаешь. У нас есть две чаши весов удержания Вселенной в собранном виде. Чаша Созидания и чаша Хаоса. Но и ты и я понимали, что для образования равновесия этого недостаточно, нам нужна опора, на которой будут качаться эти весы. И этой опорой может стать только противостояние, противопоставление веса одной чаши по отношению к другой.
Это жестоко. Он предал нас обоих и в тоже время сделал это потому, что любил. Меня, как свое творение, Эльребу, как единственное существо… которое в силах его понять.