Девон крепче сжал ее руку.
— Прости меня, Эш. Если бы мне не приспичило прогуляться сегодня…
Она лишь покачала головой.
— Я знала на что иду, когда подписывалась на эту работу, помнишь?
Девон не ответил, на его лице читалась боль, на ряду с чувством вины.
— Передай Оскару, что мне жаль. — Прохрипела Эшли.
— Эй, не говори так. Ты сама все ему скажешь.
Она грустно улыбнулась.
— Разумеется…
От ужасного мучительного кашля всё тело Эшли затряслось, кровь появилась на ее губах. Девушка вздохнула, ее голова завалилась в сторону, а тело обмякло.
Не было необходимости смотреть ей в глаза и использовать зрение души, чтобы понять, что она мертва.
На мгновение воцарилась тишина… абсолютная неестественная тишина.
Единственным, что нарушало ее было ровное, тихое, механическое тиканье старых дедушкиных часов, составленных вместе в одной из секций лавки.
— Эшли? Эшли! — прокричал Девон, разрушая тишину.
Он наклонился к ней и начал трясти за плечи, словно все еще мог вернуть к жизни. Я встала и отступила назад, позволяя ему проявить эмоции. Долго ждать не пришлось.
— Эшли… Эшли…
Девон тихо всхлипывал, прижимая ее к своей груди и раскачиваясь взад и вперед, словно ребенок, держащий на руках любимую плюшевую игрушку. Он действительно заботился о своем телохранителе, а Эшли отдала все, чтобы защитить его.
Как и моя мама.
Мой живот скрутило, и я отвела от них взгляд, стараясь отвлечься от своих воспоминаний, которые следовало забыть. Вот почему я держалась вдали от семей. Вот почему не ввязывалась в их разборки. Вот почему не позволяла себе заботиться о ком-либо.
Потому что это приносит лишь боль, страдания и горе.
Феликс наконец-то пришел в себя и попытался сесть, одним плечом он упирался в полку с комиксами, но остальная часть его тела все ещё лежала на полу. Челюсть с левой стороны, там, куда его ударил незнакомец, уже вздулась, а карие глаза казались стеклянными. Наверняка, у него было сотрясение, но в целом он был в порядке. Повезло ему, что незнакомец не убил его наповал. Однако целью атаки, похоже, был Девон.
Чья-то рука коснулась моего плеча. Я развернулась и подняла меч, решив, что таинственный незнакомец решил вернуться.
— Эй! Эй, Лайла! — Мо поднял руки и попятился. — Это всего лишь я.
Я прошипела сквозь стиснутые зубы и опустила меч. В лавке снова стало тихо, лишь шелестела одежда Девона, раскачивающегося взад-вперед с Эшли. Время от времени Феликс издавал низкий стон, вторя хриплым хором скорби Девону.
— Я был в подсобке и говорил по телефону, когда услышал вопли и крики. Что случилось? — спросил Мо. Его взгляд метнулся от трупов к Феликсу и Девону, держащему Эшли, после чего задержался на мне.
Я отвела Мо подальше от Девона и рассказала, что случилось.
Он некоторое время обдумывал мои слова.
— Тебе удалось рассмотреть главаря?
Я покачала головой.
— Обычный парень. Каштановые волосы, карие глаза, ничего не говорящая внешность. Я не разглядела каких-либо гербов на его одежде, запястье или мече. Так что не знаю, на какую семью он мог бы работать.
Мо кивнул. Мгновение он был неподвижен, затем ринулся в бой, будто у него под ногами загорелась земля. Он выхватил из моих рук меч и положил на одну из витрин прежде чем поспешил к прилавку и схватил мой рюкзак. Он развернулся и бросился обратно ко мне, гавайская рубашка развевалась на его теле, а шлепанцы стучали по полу. Он передал мне рюкзак и сунул большую пачку денег в окровавленную ладонь.
— Тебе нужно убираться отсюда, Лайла, — сказал Мо. — Прямо сейчас.
— Что? Почему? Почему ты так нервничаешь?
— Ты не знаешь кто эти парни? Ты его не узнала? — Мо указал пальцем на Девона.
Я покачала головой. Сейчас был не самый удачный момент для того, чтобы упоминать, что Девон показался мне знакомым, но я не смогла вспомнить, где уже его видела.
Мо недоверчиво фыркнул.
— Ладно, это не имеет значения. А вот то, что ты убила пару человек — имеет.
Ничего такого, чего бы я не делала уже много раз. Как бы то ни было, я прикусила губу, чтобы промолчать. Мо и так это знал и в этот момент не оценил бы моего сарказма.
— И не только это. Ты ввязалась во вражду между семьями. Можешь называть это как угодно, но ты знаешь, что это значит.
Я содрогнулась. Достаточно плохо уже, когда член одной семьи убивает кого-то, служащего другой, даже в целях самообороны. Но когда кто-то вроде меня, не принадлежащий ни к одной семье, расправляется с парочкой их парней… Что ж, это может иметь последствия. Даже очень серьезные, неприятные и отвратительные последствия — для меня.