— Замечательный, — искренне сказала Миранда. — Может, ты просто не хочешь признаться себе кое в чем?
— Ты предлагаешь мне самой обратиться к психологу? — осведомилась Айви.
— Я предлагаю тебе быть честной сама с собой, — поправила ее Миранда и громко зевнула. — Может, отложим этот разговор до твоего приезда? — виновато попросила она. — Ужасно спать хочется.
— Конечно. Спокойной ночи.
— Еще увидимся.
Айви медленно положила трубку. Значит, быть честной сама с собой? Отлично. Она займется этим.
Немедленно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вашему самоуважению нанесен удар? Выдержите его и двигайтесь вперед. На свете столько всего замечательного и интересного! Можно заняться спортом, а то и просто начать пешие прогулки. Просто не забывайте каждое утро, глядя на себя в зеркало, говорить своему отражению: «Мне нравится, как выглядит эта женщина!»
(из книги Айви Мэдисон «Развод: путеводитель современной женщины. Счастливые мгновения одиночества».)Находясь под влиянием телефонного разговора с Мирандой и не позволяя себе подумать, чем может закончиться то, что она задумала, Айви распахнула дверь и решительно направилась к противоположному крылу виллы. Она не знала, в какой комнате Дейдре поселила Дилана, но надеялась найти ее, ведь его балкон был напротив ее спальни.
Узкая полоска света, пробивавшаяся из-под одной двери, словно приглашала ее войти. Айви прислонилась к двери и прислушалась. Из комнаты не доносилось ни звука. Не колеблясь ни секунды, она толкнула дверь. В конце концов, если Дилан считает, что может заходить в ее комнату, когда ему заблагорассудится, игнорируя замки, то почему должна стучать она?
Переступив порог, Айви поняла, что не ошиблась комнатой. В следующий момент она разглядела ворох бумаг на кровати и перевела взгляд на Дилана, прислонившегося к подушке и читающего что-то очень похожее на деловой документ.
Он оторвался от листа бумаги и посмотрел на нее, высоко подняв брови.
— Ошиблась поворотом?
Айви сглотнула, но не смогла произнести ни звука, чувствуя себя одновременно обманутой, возбужденной и раздосадованной. Ее поступок абсолютно не соотносится со словами, высказанными ею в машине. Более того, он подтверждает правоту Дилана. Да, ее тянет к нему. И именно по этой причине она сейчас стоит перед ним и не знает, что сказать, потому что… В глубине души Айви надеялась увидеть его в своей спальне. Но он будет последним человеком, кто об этом узнает!
— У тебя что, отнялся язык? — участливо поинтересовался Дилан, откладывая бумагу в сторону.
Айви тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.
— Нет. — Сделав шаг вперед, она опустилась на кровать. — И я не ошиблась поворотом. Я зашла к тебе потому, что поняла: такого отличного шанса нам может больше не представиться. — Она набрала в легкие побольше воздуха и продолжила: — Я много думала после нашего разговора и решила, что то, как мы расстались с тобой, это… неправильно.
— Ты что-то предлагаешь?
— Да. Несколько минут назад у меня состоялся один разговор.
— Хорошо, но при чем здесь я?
— Не хочу вдаваться в подробности, но ты очень даже при чем, поэтому я хочу окончательно расставить все точки над «i».
— Понятно, — ровным тоном сказал Дилан. — Кажется, я начинаю догадываться… Ты хочешь продолжить наш вчерашний разговор? Но, насколько я помню, он ни к чему нас не привел. Мы снова не пришли к единому мнению.
— Ты абсолютно прав, — согласилась Айви. — Поэтому я хочу, чтобы мы к нему все же пришли. Пусть даже спустя десять лет.
— Зачем? — Дилан пожал плечами и снова взял документ в руки. — Что это изменит?
— Я не знаю, — призналась она. — Но после того разговора я много думала. Может, теперь, когда мы оба повзрослели, нам удастся избавиться от взаимных упреков и раз и навсегда разобраться с нашим общим прошлым и забыть о нем? Тогда, если в будущем нам доведется встретиться еще раз, мы сможем нормально общаться…
После некоторого молчания Дилан кивнул.
— Ладно, попробуем. Хотя, на мой взгляд, это бесполезная трата времени, потому что прийти к общему мнению нам удастся только в том случае, если я закрою свой рот и просто молча соглашусь со всем, что ты скажешь.
— И вовсе нет, — запротестовала Айви.
— Вот видишь, — удовлетворенно сказал Дилан. — Мы еще не начали говорить, а ты уже споришь.
— Хорошо. — Она подняла обе руки, словно сдаваясь. — С чего начнем?
— Может, с того, в чем мы едины?
— Дилан, мы спорили буквально обо всем!