- А если морская вода прорвется между стенками цилиндра и шахтным направлением?
- Этого не может случиться. В верхней части цилиндра имеется превентер, механический затвор, который наглухо охватит трубу шахтного направления. А когда мы пробурим и испытаем все семь скважин, то герметически закроем шахтное направление вот такой же сферической крышкой, поставим на прежнее место крышку цилиндра и, вытащив цилиндр из грунта, будем иметь возможность всплыть. А над скважинами будет поставлена подводная станция для эксплуатационных надобностей.
Вскоре работу возобновили. Пока все шло хорошо. Обученная бригада рабочих действовала слаженно, с полуслова понимая старого мастера.
- Подготовить направления! - скомандовал он, когда из широкого, двухметрового шахтного направления была выбурена часть породы.
Алексей Петрович, много недель просидевший с другими инженерами над созданием подводной буровой, до мельчайших подробностей знал всю очередность операций. Но сейчас он, не вмешиваясь в работу бригады, вместе с другими ревностно наблюдал за всем происходящим.
Не прошло и двух часов, как все подготовительные работы к бурению были закончены. Оставалось ждать, пока быстро твердеющая жидкая пластмасса, залитая в шахту, не затвердеет и не превратится в прочный, монолитный камень.
- Покурим. - Трофимов направился в задний отсек буровой. За ним последовали остальные.
Юдин мастер не ушел с пульта управления.
- Сколько будем ждать? - спросил инженер из министерства, наблюдая, как табачный дым мгновенно вытягивается вентиляцией.
- Двадцать-тридцать минут, - ответил Трофимов и присел на легкий диван.
Продолжительно зазвонил укрепленный на стенке телефонный аппарат.
- Трофимов слушает. Здравствуйте. Приступили. Зацементировали направления. Да, целый куст. Через десять минут начнем. Уверен, что все будет в порядке. Хорошо. До свиданья.
Трофимов повесил трубку.
- Кто? - спросил Байрамов.
- Министр. Сказал, что еще позвонит.
- Никуда от него не спрячешься. Под водой нашел, - пошутил Байрамов.
- Пошли. - Алексей Петрович затушил в пепельнице окурок.
- Не рано? - сказал кто-то.
- Нет, пластмасса твердеет быстро.
Все вернулись в рабочее отделение. Трофимов подошел к Корневу.
- С которой начнем, Николай Николаевич?
- Думаю, с первого номера.
- Профиль правильно задали?
- Проверьте, Алексей Петрович. Вот, пожалуйста: до тысячи метров - угол наклона двадцать, азимут двести семьдесят, а затем строго вертикально.
- Хорошо. Начинайте.
Корнев включил контроллер и отпустил тормоза. Над открытой частью превентера первого направления повис на трубках тупорылый вибратор.
- Нет, не годится, Николай Николаевич! - остановил Трофимов мастера. - Давайте электробуром.
- Но ведь тут твердые породы, - возразил Корнев.
- Вибрация может нарушить монолитность пластмассы, - пояснил Алексей Петрович. - Вот пробурим метров двадцать, тогда можно и вибратором.
Рабочие быстро сменили вибратор на электробур.
Двадцать метров были пройдены за десять минут.
В скважину спустили вибратор.
Трофимов, Байрамов, Дубравин и остальные члены комиссии снова ушли в кормовое помещение. Алексей Петрович с карандашом и блокнотом подсчитывал, сколько времени потребуется на разбуривание первой площади, чтобы начать эксплуатацию месторождения.
- Пожалуй, месяц уйдет, а то и больше, - говорил он Байрамову.
- А если сегодня нас опять постигнет неудача?
- Ее не должно быть, - уверенно сказал Трофимов.
Вошел мастер.
- Что, Николай Николаевич? - спросил управляющий.
- Все в порядке, Али Гасанович, уже пятьсот метров.
- А кто на пульте?
- Бурильщик Романов.
Трофимов посмотрел на часы: прошло всего два часа. «Молодцы!» - мысленно похвалил он бригаду.
Когда пришел подводный автобус, Трофимов решил остаться на буровой.
Проводив товарищей, Алексей Петрович прошел в лабораторию газового кароттажа, помещавшегося в крохотной комнате. Здесь автоматический электронный газоанализатор на бумажной ленте вычерчивал газокароттажную диаграмму - кривую, показывающую содержание углеводородов в воздушном потоке, выносимом из забоя скважины. Рассматривая причудливые изгибы кривой, Алексей Петрович с удовольствием отметил многочисленные нефтеносные и газоносные горизонты.
От радостного возбуждения Трофимову хотелось петь, но, посмотрев на занятого делом лаборанта, Алексей Петрович сдержался и незаметно для себя стал тихонько насвистывать какую-то веселую песенку.
Каюта мастера, куда прошел Трофимов, была пуста, Алексей Петрович, подняв телефонную трубку, набрал номер.
- Добрый вечер, Оля. Сидишь дома? Почему никуда не пошла?
- Ждала вашего звонка, - ласково ответила Ольга.
- А вдруг я бы не позвонил, - улыбнулся Трофимов, радуясь тому, что Ольга в ожидании его звонка осталась дома.
- Обязательно позвонили бы, - весело ответила Ольга.
- Смотрите, какая самоуверенность! - пошутил Алексей Петрович.
- Не самоуверенность, а уверенность.
- Выкрутилась!-Трофимову слышен был приятный грудной смех Ольги. - Какая у вас погода, Оля?
- Вечер чудесный. А у вас?
- Еще лучше, чем у вас. Знаешь, Оля, мы пробурили полторы тысячи метров - сплошное чередование нефтеносных пластов.
- Как я рада за вас, Алексей Петрович. Вы самый лучший, самый хороший…
Ночью Алексей Петрович ни на минуту не сомкнул глаз: спать не хотелось. А утром, когда бурение первой скважины заканчивалось, на буровую приехали Байрамов, оба Дубравина, Воронин, Орлов и инженеры из министерства.
Трофимов потащил всех в лабораторию, чтобы показать газокароттажную диаграмму.
- Вот смотрите, какие тут сокровища. Не месторождение, а слоеный пирог, - показывал Трофимов на бумажную ленту.
- Дошли до проектной глубины, Алексей Петрович! - крикнул из-за двери через головы людей старый мастер.
- Надо заполнить скважину реагентом, -сказал Трофимов, выходя из лаборатории.
- Заполнили, - ответил мастер.
- Вот, кажется, и бункер прибыл. Николай Николаевич, подготовьте скважину к цементажу.
Мастер вышел.
А через несколько дней, когда «ПБУ-8», расцвеченная гирляндами разноцветных флажков, входила в порт, поздравить с победой Трофимова, Дубравина и их товарищей собралось много народу. Алексей Петрович еще издали заметил на портовой набережной среди встречающих Ольгу. Празднично одетая, она стояла с непокрытой головой. Ветер трепал ее русые локоны и легкое шелковое платье. Улыбаясь, она махала высоко поднятой белой широкополой шляпой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
- Войдите! - Королев оглянулся на дверь каюты.
- Вот, - сказал Ветров, кладя на стол сводку. - Почти все закончили работу. Остались мы да Виноградов со своей группой,
- И мы, Максим, через час закончим. Ты передал всем, чтобы всплывали и собирались в квадрате «двести пятнадцать»?
- Да.
- Хочется домой? Да ты садись.
- Очень!
- По правде говоря, и я здорово соскучился по дому. - Королев перебросил листок календаря. - Завтра будет ровно месяц, как мы в море. И почти все время под водой.
- Мы, наверное, и не узнаем Ледяного острова. Саша Коротков говорит, что парк открылся, а в нем каток. Люди катаются прямо по аллеям между газонами. Осенью парк засадят деревьями. А завтра впервые на Ледяном острове начинается театральный сезон.
- Как настроение у людей?
- Лучше быть не может.
- А как корреспондент?
- Сидит пишет. Серию очерков закончил. Давал читать. Ничего, толково. А сегодня рвется на Ледяной остров. Пять раз в час спрашивает, когда вернемся.