Муравьев затер на полу лужицу натекшей нефти, отдуваясь вытер рукавом вспотевший лоб. Успокоенный, он поставил пробы на место, спрятал ключ. А через минуту на полу вновь появился темный мокрый кружок. Коля встал на четвереньки, заглянул под трубу. Капли, набухая, отрывались от фланца и тихо шлепались на пол. Чуть пахло газом. Новая попытка оператора стянуть фланцы ни к чему не привела. Боясь сорвать болты, Коля бросил гаечный ключ.
Ах, черт! Что же делать? Самое страшное-газ и пары бензина. Коле никогда с подобными вещами сталкиваться не приходилось. Курс техники безопасности, который он прошел, прежде чем был допущен на подводную станцию, не предусматривал такой случаи. Нет, как же. Есть!
Коля открыл кладовку, вытащил прорезиненный полужесткий кожух и толстый шланг. С трудом навел на фланец кожух, присоединил к нему шланг. Другой конец шланга он закрепил на патрубок вытяжной вентиляции. Теперь газ и пары бензина уходили через шланг. Но долго ли? Коля понимал, что с каждой минутой течь будет усиливаться, песок разъест мягкую металлическую прокладку, и нефть и газ неудержимым потоком хлынут в помещение. И никакая вытяжная вентиляция не поможет.
Он бросился к телефону, схватил трубку. Ни звука. Коля нетерпеливо постучал по рычагу - молчание, покрутил диск, еще раз подергал рычаг, никакого результата. Что за чертовщина! И тут он вспомнил уроненный кислородный баллон. Может, поврежден кабель? Муравьев нагнулся к латунной трубке, идущей от аппарата к полу, и озноб покоробил спину. Ударом тяжелого баллона латунь была сплющена и порвана. Через разрыв торчал прорванный провод с разлохмаченной красной бахромой ниток изоляционной оплетки.
Пока он возился с повреждением, запах газа все усиливался. Подметки скользили по нефти. Опасения Коли оправдывались. Скорей, скорей! - торопил себя юноша.- Не успею - задохнусь.
Наскоро соединив обнаженные концы провода, дрожащими от напряжения пальцами Коля набрал номер диспетчерской.
- Диспетчерская слушает,-девушка включила репродуктор. Шум наполнил комнату.
- Говорит оператор с одиннадцатой станции. Скорей… Здесь авария! На седьмой линии пробило, разъело прокладку. Заливает нефтью… и газ тоже… идет. Вентиляция не справляется. Долго не продержусь. Скорей пришлите помощь. Раньше сообщить не мог. Провод был поврежден.
Шум в репродукторе усилился. Послышался приглушенный хлопок, и вдруг прорвавшийся в репродуктор шум сильной струи жидкости заглушил звук падающего предмета.
- Алло! Алло! Одиннадцатая! Алло!..
Но репродуктор молчал.
На одиннадцатую станцию был срочно послан аварийный подводный автобус.
Диспетчер разыскала по телефону Байрамова.
- Вот дьявол!- выругался управляющий.-А все это арматура старого, типа, будь она неладна. Разыщите Трофимова. Мне, если понадобится, звоните в управление треста. Выезжаю туда.
Когда хлопнул сорванный газом с трубы кожух, Муравьев резко обернулся. Струя нефти била в пол, во все стороны летели фонтаны брызг. Резкий запах газа ударил в нос. Захватило дыхание.
Муравьев бросился к висевшему респиратору с кислородным аппаратом и, стараясь не дышать, натянул на лицо маску. Снова схватился за телефон, но задетые второпях слабые соединения порванного провода вновь разъединились. Телефон молчал.
«Все. Конец,»-устало подумал Коля. Безразличие овладело им. Сразу почувствовал страшную тяжесть во всем теле. Так стоял он, глядя на бушующий поток. Стучало в висках.
«Ты же комсомолец!» - мелькнуло в голове. Перед глазами, как Живые, встали товарищи, Катя. Ты не имеешь права так погибать! Коля кинулся вверх по лестнице к аварийной спасательной гондоле. Руки лихорадочно перехватывали круглые ступеньки узкой стремянки. Вот и люк, а здесь в ящичке ключ от замка.
Когда гондола, освободившись, стала подниматься к поверхности, Коля потерял cознание. Слишком много надышался он газа.
Забытье длилось недолго. Он очнулся от резкого толчка, когда гондола по инерции вылетела из воды и тут же плюхнула обратно.
Корнев задраил люк аварийного подводного автобуса и метнулcя в рубку управления.