С улыбкой вспомнил Зарубин и о книге Валентина Чуркина «Город черного золота», которую он взял из редакционной библиотеки перед отъездом. Это были очерки о нефтяных промыслах Приморска и его людях, написанные совсем еще недавно. В поезде он эту книгу прочитал и, когда подъезжал к Приморску, был уверен, что о нефтяном деле и о промыслах представление имеет достаточное.
Чуркин писал, что когда поезд подходил к Приморску, он, как и другие пассажиры, впервые ехавшие в этот город, не мог оторваться от окна. Справа и слева от железной дороги лес ажурных вышек-гигантов уходил к горизонту. Стук колес, по свидетельству Чуркина, сливался со звонким пением роторов бурильных станков…
И Зарубин с нетерпением смотрел в окно вагона, желая скорей увидеть захватывающую картину, нарисованную Чуркиным. Но поезд подходил к Приморску, а никаких вышек, закрывавших горизонт, не было. Справа и слева расстилался ковер садов, полей и огородов, среди зелени которых четко выделялись белые постройки поселков и узкие ленты дорог. Вдали были видны тихое голубое море и уходившая в него узкая полоска земли со старой башней маяка. Разочарованный, он отошел от окна и стал упаковывать чемодан. Поезд подходил к перрону Приморского вокзала.
А когда через день Зарубин попал на буровую, он был не меньше удивлен царившей там тишиной. Пения стального ротора он не услышал. Вместо богатыря с плечами в косую сажень у автоматизированного пульта управления сидел и следил за приборами щупленький паренек лет двадцати. Это был бурильщик. Другой рабочий ходил возле машин, сосредоточенно наблюдая за их работой. И эти двое управляли бурением одновременно четырех скважин!
- Что, товарищ корреспондент, пришли посмотреть на нашу музейную буровую?-спросил Зарубина один из рабочих.
- Почему музейную?
- Ну как же! Ведь это техника вчерашнего дня. Так сказать, пройденный этап. Вот добурим куст скважин и отправим весь этот металл в переплавку…
- А чем же плоха эта техника?
- Да она не плоха. Хорошая техника, новая, и работает замечательно. Только ведь мы не стоим на месте. Новую технику заменяем новейшей. Вы про самоходные буровые установки «ПБ-2» слыхали Нет? Ну, это вполне естественно. Они появились недавно. А как они работают! Вот эти четыре трехкилометровые скважины мы пробурим за месяц, а «ПБ-2» за одни сутки может пробурить пятикилометровую скважину. И быстро, и затрат труда немного. Да что я вам рассказываю! Вот она, красавица, стоит!
Зарубин посмотрел, куда показывал рабочий, но ничего, кроме стоявшей у дороги большой, похожей на гигантскую улитку, машины на гусеничном ходу, не заметил. Легким облаком не то пыли, не то пара за машиной дымился кипящий водоем.
- А где же вышка?-Корреспондент недоверчиво посмотрел на рабочего.
- Этого пережитка там нет…
Только потом, когда Зарубин ознакомился с пневматической установкой «ПБ-2», он понял, насколько она была совершенней обычной буровой, поражавшей на первый взгляд гигантской вышкой и сложными машинами. Принцип «ПБ-2» был чрезвычайно прост. В барабане-улитке помещалась свернутая огромной спиралью эластичная пятикилометровая труба, заканчивавшаяся тупорылым сверхчастотным вибратором.
По мере разматывания грубы вибратор погружался в землю, легко дробя в порошок самые твердые породы. Вихрь сжатого воздуха, нагнетаемого через трубу, выносил раздробленную породу в искусственный водоем.
Рухнули прежние, почерпнутые из книги Чуркина представления Зарубина о нефтяных промыслах. Это стало отчетливо ясно сейчас, когда хаос первых впечатлений сменился стройной картиной слаженной работы промыслов и заводов.
Зарубин теперь мог бы, не заглядывая в свои густо исписанные блокноты, продиктовать интересный очерк…
Дремавший полулежа на заднем сидении машины Воронин резко выпрямился, жалобно скрипнули пружины. Обращаясь к сидящему за рулем инженеру Трофимову, спросил:
- А не кажется ли тебе, Алексей Петрович, что водоочистные сооружения и водопровод строятся слишком медленно?
Зарубин догадался, что речь идет о Светлоозерских промыслах, с которых они возвращались. Он повернулся к Трофимову, но тот молчал, положив обе руки на баранку руля. Губы его были плотно сжаты, светлая выгоревшая прядь волос падала на высокий, темный от загара лоб. Взгляд Трофимова ни на минуту не отрывался от шоссе.
Зарубин решил, что инженер, занятый своими мыслями, не расслышал вопроса. Но Алексей Петрович, словно ни к кому не обращаясь, вдруг заговорил: