Байрамов забарабанил по рычагу аппарата, переключаясь на громкоговоритель:
- Зачем вы меня разъединили?
- Вас просят аварийно,- раздался в репродукторе голос телефонистки.
- Ну, давайте. Что еще? Кто говорит? Что случилось?
- Али Гасанович, на семнадцатый землесос упал бульдозер. Землесос повредило, не отвечает,-торопливо рассказывал Копылов.
- Так, так,-отвечал Байрамов на каждую фразу Копылова.- А почему вы думаете, что машина упала на него?
- Семнадцатый землесос прекратил подачу грунта… и связь оборвалась.
- Ну хорошо, сейчас выясним.
- Алексей Петрович,-обратился Байрамов к вошедшему Трофимову,- а районе семнадцатого землесоса в море упал бульдозер с тракторной тележкой. После этого землесос прекратил подачу гидромассы, и связь с ним прервалась.
- Туда отправился Виктор Николаевич. Надо его разыскать. Позвоните на шестнадцатый.
Байрамов пододвинул к себе поближе микрофон и сказал:
- Дайте шестнадцатый землесос да никуда не отходите.
- Хорошо.
- Шестнадцатый слушает.
- Говорит Байрамов. У вас был Виктор Николаевич?
- Да, недавно уехал на семнадцатый,
Байрамов и Трофимов тревожно переглянулись.
- Теперь соедините с восемнадцатым. Восемнадцатый!
- Восемнадцатый слушает.
- Байрамов говорит. Виктор Николаевич у вас был?
- Он здесь, только что прибыл.
- Дайте ему трубку.
- Я слушаю.
В палатку неслышно вошла Таня Березина с электронным газоанализатором в руках. Вошла и остановилась, прислушиваясь к разговору, который вел по аппарату Байрамов с Виктором Дубравиным. Сообщив Дубравину о случившемся, Байрамов спросил:
- Вы не помните, кто работал на семнадцатом?
- Если смены не было, то Горячев, а фамилию второго не помню. Он сегодня первый день на землесосе - только что окончил курсы. Потом там остался журналист Зарубин.
У входа в палатку раздался звон разбитого стекла. Байрамов и Трофимов оглянулись. Таня, бледная, растерянная, широко открытыми глазами смотрела на тревожные лица Байрамова и Трофимова. Перед ней на дощатом настиле валялись осколки электронного газоанализатора.
- Вы слышали, Таня?-спросил ее Байрамов.
Таня трижды кивнула. Прикусив губу, она села на скамейку.
- Виктор Николаевич,- Байрамов повернулся к микрофону,-немедленно отправляйтесь к семнадцатому. Узнайте, какое там положение, и позвоните с шестнадцатого.
Байрамов выключил репродуктор и подошел к Тане.
- Ну что ж ты, Танюша, плачешь? Пока ведь еще ничего не случилось.
- Я лучше пойду,- сказала девушка.
- О ком это она? - серьезно спросил Байрамов Трофимова, когда девушка вышла.
- Должно быть, о Зарубине.
- Да… Ты не знаешь, где может быть сейчас Корнев?
- Видел его в порту.
Байрамов разыскал Корнева и приказал немедленно подготовить к спуску с подводного корабля водолазов в жестких скафандрах.
Вскоре позвонил Виктор Дубравин и подтвердил, что землесос поврежден при падении бульдозера.
- Разбит переходный тамбур, нарушен кабель и, очевидно, повреждено аккумуляторное отделение. Света на землесосе нет. Боюсь, что и воздушная линия порвана.
- А сами всплыть они не могут? -спросил Трофимов.
- Это исключено: уравновешивающие цистерны пробиты.
Все трое долго молчали. Зарубин после первых страхов и волнений вдруг успокоился. Сначала он вспомнил Москву, свою мать. В темноте не надо было закрывать глаз, чтобы представить ее. Вот она стоит, глядя на него добрыми глазами. Потом перед ним промелькнуло смеющееся лицо Тани. Он посмотрел на слабо светящийся циферблат своих часов: было десять минут седьмого.
- Сейчас в Москве на улицах людно. Кончился рабочий день. Все спешат.
- А сколько времени? - спросил Горячев.
- Седьмой час.
- Уже третий час пошел.
- А на сколько нам хватит воздуха?
- Если лежать и не двигаться, то часов на десять. Вот если бы аккумуляторы были целы, тогда мы могли бы долго продержаться.
- Где же помощь? - уныло спросил Сыров.
- Ничего, Вася, будет помощь, обязательно спасут,-успокоил товарища Горячев.-Только не надо много разговаривать, кислород беречь надо.
Наступила долгая пауза.
Вдруг о корпус что-то звякнуло.
- Что это, Ваня?
- Должно быть, водолазы,- ответил Горячев, вглядываясь в слабый свет за носовым иллюминатором.
В это время по корпусу землесоса снаружи кто-то трижды ударил.
Горячев, нащупав в темноте гаечный ключ, ответил.
Снова послышались удары. На этот раз то частые, то с паузами.