- Александр Емельянович, ваша группа задерживает всю работу,- сказал вошедший в комнату Комолов.
- У меня срок завтра.
- У других тоже, но они закончили досрочно. Вы, кажется, тоже такое обязательство брали.
Комолов взял с полки чертеж и вышел.
- Старый дурак! - процедил сквозь зубы Родионов.
Сорокин, недавно перешедший работать в трест Морнефть, сразу заметил неприязнь Родионова к Комолову. И сейчас, будучи свидетелем неприятного разговора между ними, как ни в чем не бывало обратился к Родионову:
- Александр Емельянович, вы что сегодня вечером делаете?
- Еще не знаю. А что?
- Может, зайдем в ресторан? Посидим часок-другой.
Родионов удивленно поднял брови.
- Что, не хотите?
- Нет, почему же,-ответил Родионов, а сам подумал : Сорокин,- и вдруг ресторан. А впрочем, неплохо было бы этого дурня привлечь на свою сторону.. Я-то думал, он святоша.
Так началась дружба этих двух людей. Все видели ее благотворное влияние на Родионова. Его реже видели пьяным, он много работал. Проект скелетной группы не получил премии. Но жюри отметило целесообразность использования его для разработки одиночных морских месторождений. И теперь скелетная группа вновь вернулась к своему проекту. Большую помощь группе Родионова оказывал Сорокин. Он с увлечением работал над деталями проекта, заражая товарищей своей деловитостью.
Когда проект в основном был готов, он был рассмотрен техническим совещанием, созванным Трофимовым. Докладывал Родионов. Оригинально и разумно был решен вопрос облегчения стальной трехсотпятидссятаметровой каркасной башни. Несколько выше центра тяжести башня имела пустотелый тонкостенный сфероид. Верхняя, меньшая часть башни опиралась на него, а нижняя оказывалась как бы подвешенной. Башня закaнчивалась площадкой, на которой должно было находиться необходимое оборудование для бурения и эксплуатации нефтяных скважин и жилые помещения для людей.
В зависимости от того, в какой мере сфероид заполнялся воздухом башня могла либо плавать, либо опираться своими стальными башмаками на морское дно.
Не решен был вопрос лишь о монтаже башни. Собирать башню в порту или закрытой бухте из-за мелководности было нельзя. Для этого нужна была минимум двухсотметровая глубина. Таких глубоких, закрытых от штормов бухт ни в Приморске, ни вблизи его не было.
- Есть такое место,- сказала Березина.
- Где? Что вы имеете в виду?
- Порт Ледяного острова.
- Александр Емельянович, а зачем вы хотите бурить обязательно с башни, когда у наc есть самоходная буровая «ПБУ-8»? Пусть башня служит базой.
Одна за другой вносились поправки в проект скелетной группы. Вместо подводного нефтепровода для перекачки нефти Виктор Дубравин предложил установить подводные резервуары-ловушки, откуда нефть под напором столба морской воды будет самотеком поступать к танкерам и нефтеналивным баржам.
После изготовления чертежей подводной буровой «ПБУ-8» в доработку проекта Родионова включились почти все инженеры проектного отдела. Вскоре проект был утвержден. Решено было начать бурение на одиночном крупном месторождении, расположенном на большой глубине в ста километрах к востоку от Ледяного острова.
Однажды поздно вечером Трофимову, задержавшемуся в управлении, позвонил Винокуров и попросил немедленно приехать.
Проходя через вестибюль, Алексей Петрович увидел Родионова, который нес сверток с чертежами. Делая вид, что он не замечает Трофимова, Родионов, не повернув в его сторону головы, вышел. Алексей Петрович, постояв минутку, направился следом. На улице было пустынно и тихо. Трофимов оглянулся на здание управления треста. Светились только окна кабинета профессора Дубравина, да одно окно в нижнем этаже. «Должно быть, Виктор Николаевич вернулся с Ледяного острова,подумал Трофимов.-Нет, его окно рядом». Алексей Петрович подошел ближе и через просвет в неплотно задернутой шторе увидел Сорокина, склонившегося над чертежной доской. «Работяга, только со странностями,»-впервые сказал себе Алексей Петрович.
Винокуров встретил Трофимова приветливо.
- Извините, Алексей Петрович, я сейчас освобожусь. Закуривайте.-Он подвинул к Трофимову коробку с папиросами и углубился в лежавший перед ним исписанный листок бумаги, делая пометки.
Инженер потянулся к папиросам, но рука его застыла в воздухе. Рядом с коробкой лежала фотография. Вместо папиросы Алексей Петрович взял ее.
Что-то знакомое показалось Трофимову в этих светлых, словно выцветших навыкате глазах, но тут же ускользнуло. Трофимов прикрыл ладонью лицо, до боли сжав пальцами виски, пытаясь поймать что-то далекое, страшное. Ara. Вот… Темная непогожая ночь… Шквал минометного огня… Могильный холод перепаханной в боях, по-осеннему мокрой земли…