— Хорошо…
Странный разговор! Передернувшись, я совершенно спокойно направился за зубной щеткой.
После этой ночи во мне что-то перевернулось, умерло. И это не громкое заявление. Наверное, это называется взрослеть…
Во всяком случае, девственность я потерял именно сейчас. И теперь с трудом мог представить, что еще полгода назад был обычным парнем, который не то что в попу никому не давал, но и подумать о таком не мог! А сейчас я собирался жить с любовником, который будет трахать меня как хочет. Удерживать он бы меня не стал, да и не смог, но идти мне было просто некуда. И я равнодушно рассудил, что здесь сношают только мое тело, а дома сношали бы еще и мозги…
Потом, я часто думал об этой ночи. И пришел к выводу, что мне не в чем его винить. Принято считать, что у молодежи весьма свободные нравы. Мы познакомились после истории с электричкой, где я якобы был пьяный. Мамин звонок с просьбой держать меня строже. Мои собственные фразочки… Если у него так срубило на мне крышу, то нет ничего удивительного, что он понял все как хочется. А я, — понял по-своему. Все люди разные…
Я почти уверен, что если бы не колотился в истерике, а раскрыл рот. Если бы той ночью я рассказал все честно и до конца именно ему… Игорь (глупо называть по отчеству человека, с которым спишь, разве нет?!) — он больше не сделал бы ничего. Ушел. Оставил бы у себя, но остался бы наставником. Тем, кого я бы слушался и уважал как отца…
Но получилось иначе. Я промолчал и тогда и потом. Случилось то, что случилось, — он стал моим первым любовником.
Так началась наша совместная, практически «семейная» жизнь. Во всяком случае именно эта ассоциация у меня возникала. Я ни с одним человеком еще не проводил столько времени, даже в магазин за продуктами чаще всего заезжали вместе. Ну, это-то не удивительно, ведь до спорткомплекса теперь довозил меня Игорь, а возвращался я в его квартиру.
В общем-то, за исключением тихих вечеров за компьютером, я безвылазно торчал на тренировках, так что почти не врал, когда звонила мама, рассказывая ей об интенсивных занятиях. Что касается всего остального — вы тоже сообщаете родителям о каждом сексуальном акте? Нет? Надо же! Вот и я не собирался отчитываться.
Тем более, что сам еще не пришел какому-нибудь выводу, как относиться ко всему этому. Говоря откровенно, я был попросту раздавлен своей реакцией в ту ночь… Уж чем-чем, а изнасилованием это было назвать все-таки затруднительно, и при воспоминании как я насаживался на член и вопил, каждый раз обжигал неописуемый стыд… Только страдать и мучится уже было поздно!
Голова шла кругом. Я перерыл, наверное, половину интернета, пытаясь хотя бы успокоить себя, но помогло это мало: если в древности секс между мужчинами был частью культуры, воспитания либо же чем-то сакральным, вполне приемлемым, упорядоченным и цивилизованным явлением, то нынче перла сплошная пидарская пошлятина. Посещение «плешки» явно не способствовало душевному равновесию, а оголтелых яойщиц я даже не рассматривал в качестве адекватного источника информации…
Зато гормоны объявили революцию! Моему телу, дорвавшемуся до регулярного секса, похоже было абсолютно все равно, что удовольствие ему доставляет взрослый мужчина в 2 раза старше меня, а не хорошенькая одноклассница или по крайней мере женщина. Ей богу, я начинал чувствовать себя шизофреником!
Мы так и спали с Казаковым в одной постели, только уже в его комнате. Насколько требовательным и жестким педагогом он оставался, настолько же становился нежным и чутким партнером. Он, кажется, был готов пылинки с меня сдувать! А я… я стыдился себя, своих желаний, которые считал позорными. Стыдился даже не того, что мы делали, что стал сожителем собственного тренера, а того, как охотно раздвигал перед ним ноги, подставляясь любовнику всем, чем можно и нельзя. Даблядь, я «плыл» от одного его прикосновения! Я боялся того, кем я становился, и отворачивался от его поцелуев…
Тормоза у меня сорвало начисто, и не только в постели. И даже хорошо, что рядом оставался Игорь, тот, кто мог меня вовремя остановить. Пай-мальчики ведь не трахаются с мужиком как бешеные кролики? Хоть и не сразу, но резьбу у меня начало сносить основательно.
Я истерил, капризничал и выпендривался, как и не думал, что способен. Как-то раз от особой жалости к себе несчастному и скорее всего, от еще большего отвращения к такой конченой сучке, — попросту ужрался каким-то жутко дорогим подарочным виски из его бара, пока Игорь мотался по своим делам, а вот откуда взялись еще и сигареты — не знаю.
Честно. Может, сам за ними ходил, хорошо что не прибили в подворотне в 2-то часа ночи…