Он здраво рассудил, что с моря береговая линия будет видна получше, и если гребцы заметят что-нибудь интересное, то просигналят ему. Сам же он надеялся найт и на берегу какие-нибудь знаки, указывающие путь к сокровищам. А в том, что они есть на этом острове, он почему-то не сомневался. Он сам не мог объяснить себе, почему так думает, но какой-то внутренний голос подсказывал ему, что здесь может быть кое-что интересное.
Они с Бахтаром пошли по берегу моря, направляясь к находящейся невдалеке от них небольшой возвышенности. Песок, на который время от времени накатывались ленивые волны слегка подернутого рябью моря, был влажным и источал запах прелых листьев и морских водорослей. Слева от них стеной стоял невысокий густой кустарник, чуть подальше за ним торчали верхушки деревьев. Все на этом острове было каким-то замшелым и безжизненным, как будто не то, что человек, а даже и зверь давно не появлялся в этом забытом богами месте.
Подножие холма, до которого они добрались довольно быстро, устилала густая зеленая трава, почва под ними чавкала, словно они попали на болото, хотя под ногами не было никакой сырости. У Конана создалось такое впечатление, будто он идет по огромному ковру с очень длинным ворсом, который к тому же положен на груду мягких подушек.
— Смешно! — оглянулся он на Бахтара, с самого начала пути молча следовавшего за ним, но тот как сквозь землю провалился, хотя варвар мог поклясться, что мгновение назад слышал шуршание его шагов.
«Охвостье Нергала, куда он делся?»— спросил себя киммериец. — Бахтар! Где ты? — позвал он и вдруг замер как вкопанный.
От того, что он увидел, его бросило в холод. Они прошли по этой мягкой сочной траве буквально несколько шагов, а оказалось, что это зеленое поле простирается до самого горизонта. Холм, правда, оставался на месте, а вот берег моря исчез.
Выругавшись про себя, Конан решительно повернул назад, намереваясь выбраться из этой проклятой травы. Он все шел и шел, а берег так и не приближался, хотя варвар точно знал, что идет в нужном направлении.
— Что же это творится, рога Нергала мне в задницу! — Он остановился, соображая, что же ему делать.
В какую бы сторону он ни повернулся, везде была эта ненавистная зеленая равнина, и только в той стороне, где возвышался холм, ничего не изменилось. Холм как стоял, так и остался стоять. По его склону кое-где торчали покрытые мхом валуны. Выбора не было — надо идти вперед.
«Может, забраться наверх: оттуда наверняка видно получше», — подумал варвар и стал карабкаться по склону холма.
Почти достигнув его вершины, он осмотрелся, но картина оставалась такой же безрадостной: повсюду, насколько хватал глаз, расстилалась бескрайняя зеленая равнина. Киммериец полез дальше. Забравшись, наконец, на вершину холма, он снова огляделся. Увы, так ничего и не изменилось… Перед ним лежала плоская возвышенность, мало чем отличавшаяся от склона, по которому он только что взбирался: та же трава и те же замшелые камни. Камни были небольшие, где-то в половину человеческого роста, и не мешали обзору. Однако приглядевшись внимательнее, Конан заметил, что камни, расположенные чуть подальше, имеют более солидные размеры, а потом и вовсе образуют сплошную стену. Возможно, это ему просто показалось, потому, что воздух был насыщен влагой и туман сгущался шагах в двухстах от него.
«Делать нечего, надо идти вперед… Все хоть какое-то разнообразие», — решил варвар и осторожно двинулся в путь, на всякий случай, сжимая в руке рукоятку меча, чтобы при малейшей опасности мгновенно выхватить его.
В самом деле, глаза его не обманули: пройдя шагов двести, он уткнулся в высокую, примерно в три его роста, каменную стену, до бесконечности тянувшуюся в обе стороны. Киммериец прошел немного вдоль стены, чтобы найти хотя бы некое подобие двери, но ничего не обнаружил.
«Пожалуй, так я могу ходить, как баран, довольно долго. Лучше попытаюсь взобраться наверх», — заключил он.
Камни, образующие стену, были старыми, неровными, со множеством трещин и сколов. В далекой Киммерии умением лазать по скалам обладал каждый — оно передавалось им по крови, так что варвар долго не раздумывал: он поправил перевязь с мечом и, выбрав наиболее пригодное для подъема место, стал карабкаться вверх по стене.
Он отыскивал глазами трещины в камне и цеплялся за их края своими железными пальцами, как клещами, потом нащупывал опору для ног и подтягивался наверх, потом опять находил новую трещину для рук…
Довольно скоро его голова сравнялась с краем стены. Немного подтянувшись на руках, он осторожно заглянул за стену.
То, что увидел варвар, весьма его удивило. Стена образовывала большой круг, в центре которого стояло здание, сложенное из таких же камней. Дверей и окон в здании, по-видимому, не было.
Конан снова опустился на руках и оглядел стену — она по-прежнему расходилась в обе стороны, и не было ей ни конца и ни края. Варвар недоуменно покрутил головой и во второй раз заглянул внутрь: стена образовывала ровный круг, где-то шагов сто в поперечнике.
«Что тут думать? — плюнул с досады киммериец — Опять в какую-то магию вляпался, как пить дать!»
Он перевалился через край стены и спрыгнул вниз, на выложенный плоскими плитами двор. И тотчас же он услышал шум ветра, шелест листвы, отдаленное пение птиц… Киммериец вдруг осознал, что, пока он шел по зеленой равнине и по вершине холма, его окутывала полная тишина.
Варвар тряхнул головой, как бы отгоняя от себя наваждение, и направился к стоявшему в центре двора зданию. Он обошел его вокруг, старательно отыскивая вход, и ему повезло: он увидел дверь, сколоченную из старых, прогнивших досок, криво висевшую на одной петле.
— Ну, Податель Жизни, если можешь меня уберечь — сделай это, — произнес киммериец, берясь за позеленевшую медную ручку.
Хлопанье крыльев большой птицы, совсем рядом с ним, заставило его пригнуть голову. Варвар взглянул наверх — ничего, оглянулся назад — шагах в десяти от него стоял Бахтар.
— Как ты сюда попал? — изумленно спросил киммериец.
Бахтар ничего не ответил и продолжал глядеть на него, тупо улыбаясь. Конан почувствовал неладное. Он пригляделся к своему товарищу повнимательнее. Тот был какой-то странный, как будто не от мира сего: стоял, замерев как статуя, и смотрел, оскалившись, на варвара. Конан сделал два шага ему навстречу. Бахтар вдруг взревел, как медведь, выхватил из ножен меч и бросился на киммерийца. Однако варвар с быстротой змеи ускользнул в сторону. Если бы он чуть промедлил, клинок Бахтара вонзился бы ему в живот. Бахтар развернулся и снова устремился на варвара. Конан выхватил свой меч, сталь ударила о сталь. Отбивая выпады своего товарища, киммериец нечаянно заметил, что тот как бы сливается с фоном стены здания, а контуры края его фигуры подернуты легкой дымкой.
— Бахтар! — в последней надежде вскричал варвар.
Бахтар молчал, и взгляд его совсем не походил на человеческий.
«Все понятно, — догадался Конан, — это призрак. Бедолага подвергся чародейским штучкам!»
Киммериец с удвоенной энергией заработал мечом, и вскоре его удар настиг Бахтара. Клинок вошел в тело, как в вату, киммериец рассек его донизу и выдернул оружие на себя. Его товарищ развалился на две части, но из страшной раны не вытекло ни одной капли крови.
Конан стоял, опершись на меч, и смотрел, как обе половинки тела съеживались, становясь все меньше и меньше, пока не превратились в два шара, каждый величиной с арбуз. Несколько мгновений шары покачивались, излучая легкое сияние, а потом вдруг вспыхнули ярким огнем, и перед варваром возникли два Бахтара, только рост их был гораздо меньше человеческого. Оскалив зубы, они бросились на киммерийца.
— Ну, шакальи задницы! — Конан, потрясая мечом, стремительно рванулся им навстречу.
Мощным взмахом меча он снес голову первому из созданий, но вот со вторым ему пришлось повозиться чуть подольше. Однако исход дела был предрешен: киммериец, помимо всего прочего, был почти в два раза крупнее своего противника.