— Пока, Чарли, увидимся. — С этими словами Рената направилась к выходу. — Вернусь через пару часов! — крикнула она Сидни, не оборачиваясь.
Все мужчины, за исключением несчастного одноклассника Расти, повернулись, завороженные движениями ее стройных бедер. Стриптизершам, что выступали в «Сладкой клетке», было до нее далеко. Причем никто и никогда не видел, чтобы Рената раздевалась, — она могла разве что снять пиджак.
Когда дверь за Ренатой закрылась, глухо стукнув, мужчины вновь переключили внимание на Расти и пиво, но с таким видом, будто недавно пробудились от приятного сна и потихоньку осознавали его несбыточность. Старый пьяница Каллиган очнулся первым. Он бешено зааплодировал, когда песня закончилась и Расти вернулась в мир живых.
— Давайте отблагодарим ее, ребятки, она славно выступила, — радостно заскрипел Каллиган и полез в нагрудный карман за бумажником. Взяв протянутую ей десятидолларовую бумажку, Расти опустила деньги в бокал для виски, стоявший на краю сцены. — Не скупитесь, ребятки, ведь она чертовски хороша.
Пара студентов неохотно зашелестели наличными, подсчитывая свои капиталы. Печальный парень в дубленке уставился на Каллигана.
— А волосы какие, видите? — продолжал тот. — Эта рыжая щетка, да ведь она натуральная! Не какая-нибудь крашеная подделка. У Расти все натуральное.
Выступление любой стриптизерши сопровождалось подобным отзывом, и сегодня был вариант для рыжеволосых. Расти, казалось, не слышит, но выражение любовной тоски на лице парня сменилось гримасой смертельной ярости. Каллиган облизнулся и похотливо причмокнул:
— Готов поспорить, что не знаете, какова такая щетка на вкус, ребятки. — Его водянистые глазки блестели, как у слабоумного.
Парень вскочил, издав не то всхлип, не то боевой клич, и бросился на Каллигана. Стул под стариком не выдержал и громко затрещал.
— Заткнись, заткнись, заткнись, — выкрикивал студент.
Сидни с проклятиями схватил бейсбольную биту, которую держали на всякий случай, перемахнул через стойку и направился к скандалисту, постукивая себя битой по левой руке.
— Донни! — взвизгнула Расти, с ужасом наблюдавшая за этой сценой. — Прекрати!
Донни будто не слышал. Его товарищи нервно вскочили, готовые прийти ему на помощь, но одного взгляда в сторону Сидни им было достаточно, чтобы передумать.
— Я калека! Я калека! — завывал старик.
Донни навалился на него и не давал пошевелиться.
— Не бей меня!
— А-а! — вдруг вскрикнул студент.
Это Сидни врезал ему битой по колену, после чего тот бросил Каллигана и шлепнулся на пол, держась за ногу и тяжело дыша. А Каллиган, осознав, что остался цел и невредим, поскорее пересел на другой стул.
— Сидни, хватит! Прекрати! — надрывалась Расти.
Донни, ободренный столь бурным сопереживанием возлюбленной, поднял голову, и тут на него обрушился второй удар — на этот раз по голени. Расти, увидев это, бросилась к нему со сцены и запричитала:
— Донни, Донни, он сделал тебе больно?
— Да, очень больно! — заверил ее Сидни. Теперь он отдувался, опираясь о биту, точно это была клюшка для гольфа.
Трое студентов, которые до той поры боялись пошевелиться, стали пятиться к двери.
— Эй, вы! — гаркнул Сидни, властно протягивая в их сторону свое орудие. Они в ужасе замерли. Бармен указал битой на сцену, где в бокале для виски лежала одинокая десятидолларовая бумажка. — Отблагодарите даму.
Те покорно приблизились, обогнув своего поверженного товарища, и каждый сунул в бокал по паре долларов, после чего компания снова потянулась к выходу.
— Эй, ребята, куда же вы? — окликнул их Каллиган, который успел позабыть о недавнем происшествии по причине склероза. — Останьтесь посмотреть номер Эми Сью — эта крошка заводит что надо!
— Оставайтесь, чего уж там, — смягчился Сидни. — Вот только ваш приятель подождет вас за дверью.
Лежащий на полу бузотер плакал в объятиях Расти.
— Донни, Донни… — ворковала она, ласково гладя его по волосам. — Бедненький ты мой. — Донни пробормотал что-то неразборчивое. — Что? Что ты говоришь? Я не слышу.
— Ронни, — повторил он громче. — Меня зовут Ронни.
Эми Сью, худощавая брюнетка в блестящем мини-бикини синего цвета, щелкала кнопками на музыкальном автомате, выбирая песни. Малочисленность публики ее не смущала. Под звуки первой композиции она поднялась на сцену, и выступление началось.