Он примирительно поднял ладони кверху, отступая на шаг, и скомандовал:
– Оба ко мне! Быстро!
Пред наши очи тут же явились двое удивительно похожих подростков. Точнее, я бы даже сказала, что не просто похожих, а одинаковых, но предыдущий диалог позволил предположить, что подростки разных полов. Выглядели они настолько колоритно, что я даже вышла из-за своего убежища – Айсайара, чтобы получше их рассмотреть. Больше всего они были похожи на блондинистых японцев, однако настолько белокожих, что я даже засомневалась в их здоровье. Они были высоки, на пол головы выше меня и по подростковому нелепо сложены. На левых щеках у обоих отпечаталась вязь замысловатого рисунка ярко алого цвета. Выглядело это довольно жутко, так как при не очень тщательном осмотре рисунок казался вырезанным на коже.
– Это собственно и есть те сорванцы, о которых я тебе говорил, – повернулся ко мне мой сопровождающий. – Знакомься, это – Эсма, а это ее брат Эндор. Они тебе все расскажут и все здесь покажут. Ну все, не скучай без меня, – молодой мужчина, лет двадцати семи, вдруг опять неуловимо стал похож на совсем юного парня.
Он склонился надо мной, как будто бы хотел поцеловать в щеку, но в последнее мгновение остановился и лишь скользнул большим пальцем по моей скуле, вызвав мое недоумение. От удивления реакция моя вышла несколько запоздалой, я отстранилась гораздо позже, чем того требовала ситуация.
Рыжебородый обменивался загадочными взглядами с близнецами, когда Айсайар наконец отвернулся от меня и почти небрежно бросил:
– Дьяр, нам пора.
Черная крючковатая трость взвилась в воздух, и пространство вокруг странных мужчин вдруг как будто захлопнулось, забирая вместе с собой и новых знакомцев, и остатки моего чувства безопасности и адекватности.
Гипотеза о спецслужбах летела к черту, потому что было очевидно, что даже у них не может быть технологий, позволяющих телепортироваться, или что это сейчас вообще было. Непонимание ситуации и явное несоответствие происходящего с моей сложившейся картиной мира выбили из меня последний дух. А еще уход моих похитителей, вопреки логике, оставил за собой след давно забытого и спрятанного поглубже ощущения. Последний раз я так чувствовала еще в детстве. Эти цепкие лапы одиночества и потерянности, которые пробираются внутрь тебя, оставляя там склизкие следы, не спутаешь ни с чем.
Чтобы не сойти с ума прямо сейчас, я постаралась забить свои чувства поглубже во внутрь. В конце концов, в коридоре я была не одна, а препарировать свои детские страхи я предпочитаю в гордом одиночестве.
Я зябко поежилась, хотя холодно мне совсем не было, а близнецы все продолжали меня оценивающе рассматривать.
– Плохо выгляжу? – С сомнением спросила я.
– Глупо выглядишь, – парировала девчонка.
Я посмотрела на ее узкие брюки, похожие на спортивные и классические одновременно, свободный свитер крупной вязки и шнурованные ботинки на плоской подошве. Так же был одет и ее брат. Я же была полной противоположностью – узкий топ, подчеркивающий грудь, столь же узкая юбка-карандаш ниже колен, легкая куртка косуха, двенадцатисантиметровые каблуки на лакированных лодочках. Кто из нас выглядел более глупо, это еще как посмотреть, но жизнь меня научила не лезть в чужой монастырь со своим уставом, поэтому я не стала вступать в дискуссии по поводу внешнего вида.
– А есть что-нибудь переодеться? – Вздохнув, спросила я.
Эсма довольно усмехнулась, как будто бы я прошла ее личную проверку, и уже в разы дружелюбнее сказала:
– Конечно, пойдем, мы тебе покажем Школу Жизни и Смерти.
Ребята оказались на редкость приятными, и общительными. Они так напомнили мне детство, хорошую его часть. Особенно Эндор, этакий отсроченный балагур. Мой лучший друг был таким же, смеялся не часто и не со всеми, но уж если начинал шутить, то его точно не остановишь. Эсма была добрая, хоть и ворчливая, но, несмотря на такую ее черту, мне она нравилась. Я почувствовала себя на годы моложе, как тогда, перед тем как попасть в детский дом.
– Почему я вас понимаю, а ту женщину нет? – Спросила я у близнецов.
– Потому что мы знаем большинство живых языков, твой в том числе. А директриса говорила на общем, наверное, – серьезно, будто бы она сама была директрисой, пояснила Эсма.
– А почему вы говорили на моем языке, а не на всеобщем перед тем, как запустить в меня той штукой? Кстати, зачем вы вообще это сделали?
– Мы же хотели, чтобы ты поняла нас, поэтому говорили на том языке, на когтором с тобой говорил Айсар, – улыбнулась Эсма, отвечая на мой первый вопрос.
– Ну знаешь, мы хотели тебя по-особенному встретить, – объяснил второй подросток логичные, по его мнению, вещи. – Тем более, с тобой был Лед, поэтому тебе точно ничего не грозило.