После инцидента с Сойрой ребята решили, что пока мне нечего делать в общей столовой и приносили мне еду или в комнату, или прямо на поляну. В принципе, меня это устраивало, не сказать, что я страдала от недостатка общения – близнецы заполняли мои дни собой до отказа.
Однажды меня окольными коридорами провели на лекцию по истории миров. Ее читал уже знакомый мне пророк. Он все так же был завернут в длинные одежды, а в купе с черными волосами и отрывистым повествованием, он здорово напоминал профессора Снейпа из любимой книги детства. Только Коро был значительно моложе.
Ко времени посещения лекции, я уже немного понимала всеобщий – языки всегда давались мне легко. Поэтому содержание лекции показалось мне действительно интересным, хоть и фантастическим для человека, услышавшего о множественности миров всего пару дней назад.
Коро рассказывал, что в доступной нам системе находится двенадцать миров. Они расположены, как лепестки ромашки, однако ромашка эта не имела сердцевины. Поэтому из одного мира можно было попасть только в два соседних и никак по-другому.
Так же он рассказывал то же, о чем говорили близнецы – наличие в мире магии зависит от плотности граней этого мира. Мой мир – первый, он же Закрытый мир, обладает настолько прочными гранями, что Внешняя сила не может просачиваться сквозь них. По какой-то причине «ромашка» эта устроена так, что, чем выше порядковый номер мира. тем тоньше грани. Вот и выходит, что самые прочные грани в первом мире, а самые тонкие в двенадцатом, он же Семилун.
Коро еще много чего рассказывал, но я не все запомнила и уже тем более не все поняла. Но и того, что я услышала, мне было достаточно для долгих философских рассуждений.
Во время лекции я несколько раз ловила на себе долгий взгляд темных глаз пророка, и к концу лекции меня обуревало еле сдерживаемое желание подойти к этому загадочному человеку. С какой целью, я так и не решила, но чувствовала, что сделать это просто необходимо. Но планам моим так и не суждено было сбыться, прямо перед ударом колокола, который оповещал об окончании занятия, близнецы вытолкнули меня через маленькую дверь в конце класса, через которую мы сюда и пришли. Я ребят понимала, они хотели, чтобы я встречалась как можно с меньшим количеством народу, хотя бы пока у меня не появится собственная сила, с помощью которой я могла бы защититься.
А защищаться тут явно бы пришлось. Даже Эндор однажды пришел за мной о огромным фингалом под глазом. Эсма быстро и качественно залечила его, даже не задавая вопросов, отчего я решила, что происходит такое не впервой. Из разговоров близнецов я поняла, что дедовщина процветает тут чуть ли не на законных основаниях. Может быть, это и был правильный метод воспитания будущих убийц, но мне он был непонятен, и я уже морально готовилась к тому моменту, когда во мне все же проснется Сила и я, по причине отсутствия элементарного опыта в делах магических, стану еще одной грушей для битья.
В режиме нон-стоп пролетели следующие восемь дней моего пребывания в восьмом мире, который носил название Холорон. Эндор забирал меня практически на рассвете, вел на лесной полигон и выматывал меня до кошмарного состояния. Эсма же выполняла скорее функцию моего личного доктора, следившего, чтоб я была не голодна и не почила смертью храбрых от побоев или переутомления. Еще она, как могла, мотивировала меня на то, чтобы я сама попыталась залечить себе очередной ушиб, но с этим у меня было еще хуже, чем с желанием убивать, которое, признаться, уже периодически пробуждалось во мне по отношению к моему малолетнему мучителю. За восемь дней у меня дважды случались переломы – руки и ребра. И это были дни, в которые я почти готова была все бросить, но проблема была в том, что никто не позволил бы мне это сделать. Усилия Эсмы по моему питанию проходили даром, каждый день я замечала, что ключицы торчат все сильнее, а выданные брюки все больше болтаются на талии. Мне это совсем не нравилось, потому как менять что-либо в моей фигуре я не собиралась, но измотанный физическими упражнениями организм моего мнения на этот счет совершенно не спрашивал.
Несмотря на жуткое времяпрепровождение, на близнецов я не злилась – как выяснилось я была их заданием по практике и теперь рушила все их надежды на быстрое получение зачета.
С каждым днем ребята становились все более молчаливыми, и я все чаще замечала их тайные переглядывания. Чем больше времени проходило, тем больше у нас появлялось мыслей на тему того, что Айсайар мог ошибиться. Пусть раньше такого и не случалось, но я вполне могла стать досадным прецедентом. Моя Сила должна была пробудиться еще в первый день. По крайней мере практически у всех именно так и происходило (редко, когда пробуждение Силы происходило позже, чем на третий день), но только не у меня. Ни близнецы, ни я не выдвигали своих предположений на сей счет и продолжали играть свою роль в совершенно безнадежной кампании по поиску у меня магических способностей.