Седоволосый лишь задумчиво кивнул, окидывая меня долгим взглядом. Более находиться здесь, чувствуя себя распоследней дурой, не было ни малейшего желания. А я именно так себя и чувствовала. Ну разве можно так себя вести из-за какого-то сна?
Я потянулась, с удовольствием отмечая, что жидкость из фляги помогла согреться, но не опьянила, и направилась в противоположную той, с которой мы пришли, сторону.
– Не уходи слишком далеко, в этих лабиринтах легко заблудиться, – полетело мне в спину.
– Как скажешь, – буркнула я.
Чем дальше я отходила от лагеря, тем более дурацкой мне казалась идея пойти прогуляться по подземным катакомбам. Да и вообще, все это очень глупо. Айсар подумает, что у меня наступило слабоумие в последствии перемерзания, и будет совершенно прав. Веду себя как ненормальная. В жизни так по-идиотски себя не чувствовала.
Приблизительно в этом русле и текли мои мысли, пока я не вышла в первый коридор. Хотя назвать коридором ЭТО было бы кощунством.
Вверх на высоту нескольких метров уходили резные колонны. Они были прекрасны настолько, что любые афинские архитекторы и строители впали бы в депрессию, увидев это чудо. Несмотря на мои опасения, здесь не было темно, так же, как и в большой зале, стены, изрезанные плющевидными узорами, удивительным образом излучали блеклое зеленоватое свечение, которого было вполне достаточно для того, чтобы не споткнуться и разглядеть местные красоты.
Метров через пятнадцать по обе стороны показались проемы, которые вели в идентичные друг другу залы поскромнее, чем та, в которой обосновались мы. Сначала я хотела свернуть в одну из них, но вовремя увидела там Роха, сидевшего посредине помещения на полу. Решив ему не мешать, я направилась дальше. И уже через некоторое время вышла еще к двум залам. Один из них меня привлек наличием силуэтов, расположенные на равном расстоянии вдоль стены. Статуи. И, похоже, они очень старые.
Меня, любителя древностей, в детстве мечтающего стать археологом, не могло не заинтересовать это место. Поколебавшись ровно секунду (пока накатывало восхищение и предвкушение от прикосновения к чему-то древнему, пусть даже и чужого мира) я нырнула в правый проем.
Собственно, кроме двенадцати статуй разной степени сохранности, в этом помещении больше ничего и не было.
Они были приблизительно в два человеческих роста. Величественные, не смотря на влияние времени. Не знаю, с какой скоростью здесь происходит разрушение, но они явно были очень стары. На некоторых осыпались или откололись детали одежды, на других не хватало частей тела и лица, но, по моему предвзятому мнению, они были прекрасны.
Решив рассмотреть их более подробно, я направилась к первой слева статуе. Она изображала смеющуюся девушку с кудрявыми волосами, по строению лица напоминающую афроамериканку. Мастер, сотворивший это чудо, явно был гением. Казалось, девушка сейчас спрыгнет с невысокого постамента и закружится в сумасшедшем веселом танце, а ее летящие одежды будут делать ее похожей на пламя.
Я почти нехотя отвела от нее взгляд, переходя к следующей фигуре. Стройная, с прямыми волосами (почему-то, я была уверена, что она была брюнеткой), с острыми чертами лица и насмешливой улыбкой. Она вытянула вперед руку, как будто бы пыталась вытащить из моей души что-то самое сокровенное. От этой статуи я отошла гораздо быстрее. Она показалась мне пугающей.
Следом стоял высокий мужчина. Он был, как будто, вытесан из камня. Как бы это глупо не звучало, ведь он и так вытесан из камня, но я не сомневалась, что сам прототип был не менее гороподобным и массивным. Весь его вид излучал некоторую неповоротливость, устойчивость, но при этом невероятную силу. Он мне понравился, он напоминал богатыря и мудреца одновременно.
Четвертой была статуя хрупкой девушки, с вьющимися волосами. Непостижимым образом скульптору удалось передать ощущение ветра с помощью развевающихся волос и полупрозрачных одежд. Представлялось, что девушка стоит в центре смерча, и оставалось только удивляться, как она удерживается на месте.
Следом была статуя получеловека-полузверя. Половина его лица была человеческая, а другая половина взяла некоторые звериные черты. Он был жутким и притягательным одновременно. Как будто бы, мужчина мог так же легко убить, как и приласкать.
Перейдя к следующей статуе, я невольно залюбовалась. Он был очарователен. Гибкий длинноволосый мужчина с трезубцем навеки застыл в камне. Он был невероятно похож на Посейдона из мифов моего мира, и, почему-то мне казалось, что в этом мире ему была отведена та же роль, что и в моем.