Этот ужас обступал Сисс со всех сторон. Она уже ничего не соображала. Ей было страшно от этого мрака.
Я скоро буду дома!
Нет, скоро ты дома не будешь!
Она даже не замечала, как мороз жжет лицо.
Надо представить себе, что делается сейчас дома. Горит лампа, в комнате тепло и светло. Мама и папа сидят в креслах. И вот возвращается их единственный ребенок. Их единственный ребенок, которого — они все время напоминают об этом друг другу — нельзя баловать, и они состязаются в строгости… Нет, это не помогает, она-то не там, она здесь, между тем, что притаилось по обеим сторонам дороги.
А Унн?
Она стала думать об Унн.
О славной, красивой, одинокой Унн.
Что с Унн?
Она остановилась.
Что с Унн?
Она снова побежала. Сзади приближалось оно.
Мы по обеим сторонам дороги.
Беги!
Сисс бежала. Где-то на озере глухо и мощно грохотал лед, а ее сапоги гулко стучали о мерзлую дорогу. Это немного успокаивало, если еще и своих шагов не слышать, то совсем можно свихнуться. Бежать быстро сил у нее уже не было, но она продолжала бежать.
Наконец засветились окна дома.
Наконец.
Добежать до света от наружного фонаря.
Они отступили — те, что были по обеим сторонам дороги, остались позади, за кругом света, злобно ворча. А Сисс вошла в дом, к маме и папе. Папа заведовал в селении какой-то конторой и сейчас уютно, по-домашнему отдыхал, сидя в своем кресле. Мама, как обычно, когда у нее выдавалась свободная минута, сидела с книжкой. Ложиться было еще рано.
Они не вскочили в ужасе, увидев ее — затравленную и всю в инее. Они спокойно спросили, оставаясь в своих креслах:
— Что с тобой, Сисс?
Она пристально смотрела на них — неужели им не страшно? Нет, ничуть. Конечно, это только ей страшно, ей, бежавшей по дороге. «Что с тобой, Сисс?» — спокойно и безмятежно спросили они. Они знали, что она все равно ничего не скажет. Она прибежала домой, задыхающаяся и измученная, от ее дыхания поднятый воротник пальто весь в сосульках, а у них не нашлось других слов.
— Что-нибудь случилось?
Она покачала головой.
— Просто я бежала.
— Темноты испугалась? — спросили они и тихо засмеялись, как и полагается смеяться над теми, кто боится темноты.
Сисс ответила:
— Я? Темноты?
— Не знаю, не знаю, — сказал папа. — Во всяком случае, ты уже девочка большая, и пора перестать бояться темноты.
— Можно подумать, что ты всю дорогу так бежала, будто за тобой гнались.
— Надо было успеть, пока вы спать не ляжете. Вы же сами говорили…
— Ты хорошо знаешь, что так рано мы не ложимся, так что не в этом дело.
Сисс с трудом стащила с себя промерзшие сапоги. Они со стуком упали на пол.
— Как много вы сегодня говорите!
— Что-что?
Они удивленно посмотрели на нее.
— Что такого мы сказали?
Сисс не ответила, она возилась с сапогами и носками. Мать поднялась.
— Похоже, что ты не… — начала было она, но осеклась. Что-то в лице Сисс остановило ее. — Пойди умойся сначала, Сисс. Будет легче.
— Хорошо, мама.
Действительно было приятно. Она умывалась долго. Она знала, что от расспросов ей не уйти. Вернувшись, она села на стул. Уйти в свою комнату и остаться наедине с собой она не решалась. Тогда будет еще больше расспросов. Пусть уж сразу.
Мать сказала:
— Вот так-то лучше.
Сисс промолчала. Мать продолжала:
— Ну, Сисс, как там было у Унн? Интересно?
— Хорошо было, — резко ответила Сисс.
— Судя по твоему тону, не так уж хорошо, — сказал папа и улыбнулся ей.
Мать тоже подняла на нее глаза:
— Что с тобой сегодня творится?
Сисс посмотрела на родителей. Конечно, они сейчас стараются быть с ней поласковее, но…
— Ничего, — ответила она, — просто вы всё расспрашиваете да допытываетесь, всё вам нужно знать…
— Да что ты, Сисс. Пойди-ка на кухню и поешь. Все на столе стоит.
— Я там поела.
У Унн она не ела, но это их не касается.
— Ладно, тогда ложись-ка лучше спать. Вид у тебя усталый. А завтра утром все опять будет хорошо. Спокойной ночи, Сисс.
— Спокойной ночи.
Она сразу же ушла. Ничегошеньки они не поняли. Забравшись в постель, она почувствовала страшную усталость. Хотелось подумать о многом — странном, волнующем, но тепло после мороза быстро сморило ее, и долго думать не удалось.
— Унн, вставай!
Обычный утренний клич тети. Сегодня как в любой другой обычный будний день.
Но сегодня у Унн день особый — утро после встречи с Сисс.
— Унн, вставай!