— Но больше для меня, верно? На этот раз на тебе мой номер. — Я уворачиваюсь с очередным смешком, когда она шлепает меня. — Думаю, мне просто нужно забить, чтобы привлечь твое внимание.
Ее глаза расширяются.
— Не смей рисковать буллитом, чтобы посвятить…
— Майя, каждый гол, который я забью, всегда будет для тебя. — Я обнимаю ее лицо одной рукой, провожу большим пальцем по ее щеке, когда она розовеет. — Все до единого с этого момента и до окончания моей карьеры.
— Несмотря на это больное, сочное дерьмо, — ворчит Доннелли. — Надеюсь, тебе понравится произносить эти слова, когда мы снова обыграем Хестон.
Я не отрываю глаз от своей девушки.
— Нет. Сегодня удача на моей стороне.
— Блейк! — Тренер Кинкейд зовет с порога. — Поехали.
В последний раз чмокнув ее в лоб, я повыше закидываю сумку на плечо и направляюсь внутрь. Мое внимание во время подготовки к игре сосредоточено на победу.
Не только потому, что я хочу такого результата в каждой игре, но и чтобы отомстить за поражение, когда мы сыграли нашу первую игру против них дома.
Моя команда готова сразиться с Элмвудом и победить их и всех остальных в Hockey East во всем — от титула чемпиона нашей конференции до Frozen Four.
Мы выходим на лед как воины, готовые к битве, постукивая перчатками друг о друга.
— Сегодня вечером мы выйдем на первое место, — говорю я.
Моя команда реагирует с энтузиазмом соревнования, что заставляет меня чертовски гордиться тем, что я их капитан.
Ближе к концу разминки я прохожу мимо секции Майи, подмигивая ей и ее друзьям. Они дразнят ее, притворяясь, что падают в обморок. Она смеется и фотографирует их четверых, одетых в поддержку Хестон.
Я делаю круг после того, как забрасываю несколько шайб в сетку, ни одну из которых Ривз не пропускает. Сегодня он в ударе.
Замедляясь, чтобы остановиться у бортов, я прикасаюсь к стеклу с широкой улыбкой. Майя отражает это, выглядя чертовски великолепно.
Она всегда прекрасна, но что-то в том, что я вижу ее в моей футболке, сводит меня с ума.
Доннелли нарушает неписаное правило не пересекать красную линию, чтобы не прерывать момент. Он делает чек в мою сторону достаточно легко, чтобы судья поблизости не вызвал его до начала игры.
— Заканчивай разогреваться, — бормочет он, уводя меня.
Как только он удовлетворен тем, что я разлучен с его сестрой, он меняет направление, направляясь в конец своей команды.
Я поворачиваюсь, чтобы подмигнуть Майе, затем скольжу по льду вслед за ним.
— Что случилось, Доннелли? Ревнуешь, что теперь твоя сестра болеет за меня? — Мой дерзкий тон понижается, когда я снимаю перчатку, чтобы схватить его сзади за воротник. — Что это моя футболка, которую она надевает на игры?
Он отмахивается от меня с раздраженным ворчанием.
— Даже не испытывай меня прямо сейчас.
Я наблюдаю за ним, прищурившись.
— Ты готов? — Ной останавливается рядом со мной.
— Да.
— Поехали.
Я стукаюсь с ним кулаками и ухожу со льда, когда разминка заканчивается.
Когда я встречаюсь с Доннелли на вбросе шайбы, я более чем когда-либо полон решимости одержать эту победу. Шайба попадает на лед, и я в мгновение ока двигаюсь, врезаясь в него, пока наши клюшки работают, чтобы выиграть вбрасывание.
Я обгоняю его и отдаю пас Тео. Первые пять минут после начала игры являются стандартными для двух соперничающих команд, борющихся за первое место с очками на доске.
Перед тем, как моя стартовая смена должна смениться на второе звено, Доннелли налетает на меня сзади, чуть не сбивая с ног. Я ловлю равновесие, поворачиваю влево, чтобы уйти от него.
Не обращая на него внимания, я слежу за шайбой.
Пятнадцать секунд спустя он тычет меня локтем, когда я блокирую его попытку отобрать шайбу у Хатча. Когда я поворачиваюсь, его губы кривятся, и он недовольно щурится.
Я поворачиваю шею из стороны в сторону, ухмыляясь. Он проявляет изобретательность, чтобы нанести несколько дешевых ударов — тех, которые, как мы оба знаем, судьи не будут объявлять.
Если мы так играем, я не собираюсь опускать руки.
У меня нет шанса отомстить, пока меня не переведут обратно на следующую смену, я даю пять Элайдже, когда его звено меняется местами с моей. Я бросаюсь со скамейки запасных, прыгаю через борта, чтобы присоединиться к игре, наклоняюсь к месту расположения шайбы, прежде чем мои коньки полностью касаются льда.
— Давайте сделаем так, чтобы это произошло! — Я кричу.
— Черт возьми, да, — восклицает Тео, когда проносится мимо меня в паре с Хатчинсоном.
Адреналин наполняет мои вены, сердце бешено колотится, пока мы втроем забираем шайбу и, объединившись, несем ее по льду к воротам Элмвуда. Похоже, игра получилась солидной, волосы у меня на теле встают дыбом в предвкушении забитого гола.
Все идет отлично, пока это не заканчивается. Хатч получает удар клюшкой от парня, защищающегося. Он вырывается на дорогу другого игрока, и столкновение получается жестоким. Судья дает свисток, чтобы остановить время. Хатч поднимается на ноги, морщась, когда переносит вес тела на колено.
— Избавься от этого, Хатч. — Я катаюсь на коньках рядом с ним, Тео и Ноа подходят с другой стороны, чтобы помочь ему добраться до скамейки запасных. — Ты в порядке, чувак?
— Конечно. Дай мне пять секунд, чтобы растянуть это. Такое чувство, что меня это задело.
Я ободряюще похлопываю его по плечу.
— Хорошо. Мы позаботимся обо всем на льду, пока ты не вернешься.
Тренер ставит Мэддена на силовую игру.
Элмвуд потерял одного игрока обороны, но они не облегчат нам задачу. Их команда возвращает одного из своих вингеров обратно в укрытие, когда игра возобновляется.
Сначала Элмвуд владеет шайбой после того, как выиграл вброс. Они проникают глубоко в нашу зону, но Ноа останавливает их. Мэдден забирает у него пас и катится так быстро, что, клянусь, лед должен растаять у него под ногами.
Он чертовски быстр, может быть, быстрее меня. Требуются серьезные усилия, чтобы догнать его и отдать голевую передачу, когда Элмвуд выходит на нас.
Я слежу за нашими соперниками и требую паса, но когда я оборачиваюсь, Мэдден сцепляется с Доннелли. Они оба бросают клюшки на землю. Иисус Христос.
— Тео! — кричу я.
— На этом. — Он уже приближается к шайбе.
Я вклиниваюсь между Мэдденом и Доннелли, чтобы разнять их, но ближайший судья этого не допускает. Он отталкивает меня и берет Мэддена за руку. У Грейвса дикий взгляд в глазах. Кажется, что его самообладание вот-вот лопнет.
Черт. Мы не можем допустить, чтобы он проиграл на официальном матче.
— Да ладно, этот парень все начал.
— Успокойся, — рявкает на меня судья. — Если только ты не хочешь, чтобы тебя выгнали из игры?
Я жестко, решительно качаю головой. Он отпускает нас с сильным предупреждением и отправляет Мэддена обратно на скамейку штрафников.
Первый период подходит к концу, ни одна из сторон не забивает. Я хлопаю Мэддена по спине, когда мы направляемся по туннелю на перерыв, не обращая внимания на крики тренера о том, чтобы он проснулся и заработал очки во втором периода.
— Я облажался, — бормочет Мэдден.
— Ты ничего не можешь с этим поделать сейчас, чувак. Нет смысла зацикливаться на этом.