— Нет.
Волнуясь, я глажу ее по руке.
— Что случилось?
Она качает головой, сгорбив плечи, когда отворачивается. Первая искра паники вспыхивает, когда я следую за ней через парковку.
— Когда? Я думала, что все было… — Ее голос срывается от боли.
Это выводит меня из себя. Она вешает трубку, грудь вздымается от глубоких глотков воздуха, когда она роется в своей сумочке. Зазубренная стальная лента сжимается вокруг моего сердца, когда она вытаскивает ключи, позаимствованные у Рейган, из сумки.
Я ни за что не позволю ей вести машину в таком состоянии. Снежная буря только что пронеслась по всему северо-востоку, превратив дороги в развалины из-за гололеда.
— Майя. — Она не слушает. Я выхватываю ключи, ловя ее, когда она пытается бороться со мной за них. — Майя, остановись. Просто подождите секунду. Скажи мне, что не так.
Со сдавленным вздохом ее обезумевший взгляд встречается с моим. Ее подбородок дрожит, разбивая мое гребаное сердце.
— Я не смогу помочь, если ты не поговоришь со мной, — мягко подбадриваю я.
У нее перехватывает горло.
— Это… это мой дедушка. Он умирает.
— Черт возьми, мне жаль. — Я заключаю ее в объятия, обнимаю за затылок и шею, сжимаю, успокаивая ее. — Мне так жаль.
— Я… я не могу. Истон, — хнычет она. — Я не хочу его терять.
— Блейк, — зовет тренер Ломбард.
Черт возьми. Я смотрю через парковку, стискивая челюсти.
Я целую ее в лоб, сверля ее взглядом.
— Подожди одну минуту, хорошо? Я скоро вернусь. Последнее, что я сейчас сделаю, это оставлю тебя одну.
Она кивает, цепляясь за меня, как будто не хочет, чтобы я уходил. Меня убивает оставлять ее в таком состоянии даже на секунду, чтобы поговорить с тренерами.
— Я сразу вернусь. Просто подожди меня здесь.
Мои товарищи по команде приветствуют меня, когда я бегу трусцой к автобусу, останавливаясь после загрузки всего нашего снаряжения, чтобы пропеть: капитан, капитан. Впервые в жизни я игнорирую их, не останавливаясь, пока чуть не врезаюсь в спину тренера Ломбарда.
— Сэр.
Он не обращает внимания, просматривает контрольный список с нашим менеджером по экипировке.
— Поехали. Садись в автобус. Завтра рано начинаем тренировку. Нам нужно поработать перед первой игрой в плей-офф.
— Я не могу. — Наконец, он обращает свое внимание на меня. Я жестом указываю на Майю. — Я знаю, что это против правил и команда должна ездить на автобусе, но я прошу об одном исключении. Это чрезвычайная семейная ситуация.
— Семейная? — Он приподнимает бровь.
— Да. Она вот-вот потеряет чрезвычайно важного человека, потому что он умирает, и мне нужно, чтобы она смогла попрощаться.
Настойчивые слова царапают мне горло, перекрываемые моим собственным горем, всплывающим на поверхность. Я выдыхаю, пытаясь держать себя в руках, пока заново переживаю, как больно осознавать, что я не мог сказать папе, что любил его еще раз. Знать, что я не мог поговорить с ним о своих проблемах или спросить его совета о хоккее или жизни. Знать, что я никогда не услышу его голос, кроме старых домашних видео и сохраненных голосовых сообщений, где он ругает меня за то, что я заблокировал его машину, потому что я снова припарковал свой велосипед на подъездной дорожке.
Я не хочу, чтобы она узнала, на что это похоже, если у нее будет шанс увидеть своего дедушку до того, как он уйдет из жизни, и ощутить то завершение, которого я не смог испытать.
— Я не хочу, чтобы она ехала одна, когда она расстроена. Дороги не безопасны из-за шторма.
Тренер хрипло хмыкает в знак подтверждения. Он передает контрольный список менеджеру по экипировке и хватает меня за плечо, чтобы увести от автобуса.
— Плей-офф никого не ждет, сынок, — напоминает он мне. — То, что ты возглавил список перспективных игроков на драфте в этом сезоне, еще не означает, что ты этого добился. Ваша нынешняя команда не может остаться без своего капитана. Сейчас мы на пути к чемпионату.
— Я знаю, — натянуто отвечаю я.
— Тебе нужно вернуться к тренировке.
Мой противоречивый взгляд находит мою девушку. Я разрываюсь между своей любовью к ней и тем, как это вписывается в цель, к которой я стремился. Я никогда ничего не предпочту ей. Теперь она часть моего будущего.
Я потираю горящую в груди. Я знаю, что папа ожидал бы от меня именно этого. Заботиться о важных для меня людях, как он всегда делал до того, как мы потеряли его.
Ах, черт. Я смаргиваю резь в глазах, тяжело сглатывая.
Смерть и потери, блядь, отстой. Эту истину невозможно отрицать. Но пока мы держимся за людей, которых любим, все будет хорошо.
И я никогда не отпущу Майю Доннелли, особенно когда я нужен моей девушке.
Даже если это будет стоить мне моей мечты о драфте. Я все равно буду пробиваться в НХЛ тем или иным способом.
— Тренер, при всем моем уважении, я на самом деле не спрашиваю здесь разрешения. Она на первом месте. Без вопросов. — Я поднимаю подбородок. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это сработало. Вы можете на меня рассчитывать. Я не брошу свою команду, но я должен уйти прямо сейчас.
Тренер молча разглядывает меня, затем кивает.
— Я горжусь тобой, Блейк. — Он сжимает мое плечо, наклоняясь ближе. — Для меня никогда не было большей честью тренировать такого игрока, как ты. Кэннон и я с нетерпением ждем долгой карьеры, которую, я знаю, ты собираешься сделать в этой игре.
У меня перехватывает горло. Я прочищаю его и протираю глаза, прежде чем бежать обратно к Майе.
Она дрожит, изо всех сил пытаясь сдержать свои эмоции. Я притягиваю ее в свои объятия, желая перенести всю ее боль ради нее.
— Давай. Я рядом. Я всегда рядом.
Она проигрывает битву, как только оказывается в моих объятиях, икает, прижимаясь лицом к моей груди. По ее телу пробегает дрожь, и она вцепляется в меня отчаянной хваткой, до побелевших костяшек пальцев. Она пытается заговорить, но ничего не может выдавить из себя, кроме тяжелого дыхания.
Видеть ее такой уничтожает меня. Я собираю свои силы, чтобы держаться вместе, потому что она нуждается во мне, чтобы опереться на меня больше, чем когда-либо. Мы пройдем через это вместе.
— Все будет хорошо, милая. Давай отправимся в путь. Мы собираемся увидеть его прямо сейчас.
ГЛАВА 32
МАЙЯ
Поездка от хоккейной арены Бостонского колледжа до моего родного города занимает чуть больше двух часов. Авария замедляет наше движение, потому что машину занесло на льду и она перекрыла две полосы на шоссе. Чтобы выбраться из скопления машин, требуется целая вечность, из-за чего время нашего прибытия отображается в GPS.
Каждая добавленная минута — пытка.
Сначала мы проверили рейсы, но все по-прежнему приостановлено из-за свежего снегопада.
Наш единственный вариант — ехать на машине, и медленный прогресс только усиливает мое беспокойство. Мой желудок превратился в беспорядочный клубок, который никак не уляжется, пока я методично гоняю бусины по спиральному кольцу, которое Истон заставлял меня катать взад-вперед.
Мои родители присылают мне фотографию дедушки на койке в хосписе, и это поражает меня сильнее, чем я ожидала увидеть его таким. Его тело выглядит таким хрупким, а морщинистые руки имеют сероватый оттенок. Я могу только долго смотреть на фотографию, прежде чем острая боль пронзает мой живот. Я кладу телефон обратно на рукоятку, прикрепленную к приборной панели.