— У вас платье хорошее, леди. А стирки — птички гадливые, и помет у них едкий, сами знаете. Даже подошвы гадость такая разъедает.
— Что они едят? — Я аккуратно сдвинула ногой скопившиеся на берегу водоросли, ожидая увидеть какую-нибудь дохлую рыбу, выброшенную волной, но… — О, какой большой.
— А? Что? — удивился Патрик. — А, песчанки. Они тут крупные, да.
— Песчанки? — хмыкнула я, поднимая кончиками пальцев разбитую раковину буквально огромного, по нашим меркам, морского гребешка.
— Ну и зачем вы это трогаете? Гадость же. Если хотите, я вам потом раковин насобираю, сделаете из них бусы. Жаль, жемчужниц тут нет. Ужасное холодное море.
Прекрасное, богатое деликатесами, нетронутое северное море. И правда, будто в детство вернулась. Интересно, а тут тоже бывает ход лосося? А селедку солят? А водоросли сушат?
— Это съедобно? — все же уточнила я у мальчика.
— Угу. Только их, как лягушек, едят в голодный год самые бедные рыбаки и прочее отребье, — презрительно фыркнул Патрик.
Ха! Это вы просто не умеете их готовить. В отличие от меня.
— Соберешь мне таких с десяток? А лучше два. Желательно живых и не разбитых.
В голове уже заработала счетная машинка. Даже если меня пинком под зад выставят из герцогского замка, с голоду я не умру и Патрика прокормлю. И уж точно не буду гулять мимо рассыпанного по берегу богатства легким шагом глупой курицы. Да, возможно, здесь не знают некоторых морских деликатесов. Но это потому, что не пробовали есть их правильно. А еще — не умеют доставлять эту прелесть к богатому столу где-нибудь в столице.
Зато я все это умею, практикую и намерена продолжать в том же духе. Да, начинать придется с нуля. Да, здесь наверняка нет рефрижераторных контейнеров. Но что-то же есть? Плевать на стукнутого герцога, потом узнаю его подробности. Перспективы заработать приличные деньги гораздо занятнее, интереснее и нужнее.
— Ну, по отливу у камней соберу, раз хотите, — без энтузиазма вздохнул Патрик. Он уже, кажется, смирился с тем, что его госпожа окончательно повредилась рассудком. — А так не полезу. Вода холодная, околею же, леди.
Я кивнула. Сию секунду я все равно не собираюсь ничего жарить. И простужать пажа тоже не намерена — подозреваю, что и лечить потом придется мне. При том, что я даже кошку не заводила именно потому, что опасалась за ее здоровье и заранее пугалась ветеринаров, бедного пажа сразу жалко. Интересно, как тут дело обстоит с лекарствами?
Хотя что это я. Лекарь же. С чеховской бородкой. Но он герцогский, в смысле мужнин. Вдруг он до пажей не снисходит?
Короче говоря, гребешки откладываются минимум до отлива. Но никто не мешает мне бродить по берегу и примечать — а что еще интересненькое есть в доступе вот прямо сразу, без рыболовецких траулеров? Без сетей? Без лодки и хотя бы удочки или спиннинга?
И вот кстати. Море северное. Как тут со льдом? С солью? Это минимум необходимых ингредиентов для долгого хранения и отправки в столицу.
Так, а вот этот кусок ламинарии я возьму сразу. Надо попробовать отварить.
— Леди! — ныл и ужасался Патрик. — Не трогайте эту гадость, она воняет… Леди! Вы промочите ноги, не подходите близко к воде! Вдруг волна… Леди! Да что ж такое! Это гнилые водоросли, зачем они вам?!
— Ничего не гнилые, вполне свежие, не наговаривай. Смотри, какой мягкий, но уже хрустящий лист! Кстати… а вон тот камень, случайно, не мидии облепили? Крупные какие.
— Ми… что? — не понял парнишка. — Вы про черные ракушки? Это имповы рожки.
Забавное название. Но по виду именно что мидии. Надо найти более подходящую одежду и самой сходить на отлив, под камнями да в лужах посмотреть. Только вот интересно, есть ли тут аналог шлепанцев? Босиком по такому каменистому берегу, полному битых ракушек, точно ходить не стоит.
— Леди! Леди Оверхольм! — Крик с утеса прервал занимательную экскурсию. Тьфу! Только настроение чуть поднялось, планы в голове завертелись. Так нет же, сразу напомнили, что я больше не логист крупной компании, а неизвестно что в рюшечку. То ли политическая пленница, то ли придаток к наследству, то ли вообще пустое место.
Глава 6
Звал меня, как выяснилось, господин лекарь. И этот лекарь меня первым делом отругал:
— Леди, вы удивительно безрассудны. Я все понимаю, вы напуганы и шокированы произошедшим. Ваш муж получил по заслугам, я бы его и сильнее стукнул, если бы бугай меня напугал. Но это не повод снова топиться!
— Топиться? — растерянно переспросила я.
Патрик за моей спиной испуганно пискнул и попытался слиться с береговой линией. Я поняла его испуг, когда разглядела, как от дома вслед за господином лекарем в нашу сторону стремительным широким шагом летит сам лорд Оверхольм.
— Снова, что ли? — буркнул мужчина, хмуро осматривая меня с ног до головы и особенно акцентируя внимание на промокшем подоле платья. И попытался поймать меня за локоть.
Поймал один такой.
— Никто не собирался топиться. — Досадливо передернув плечами, я отступила на полшага и демонстративно взяла под руку своего пажа. — Мы смотрели на горизонт. Говорят, это успокаивает.
— На горизонт? — насмешливо переспросил муж, кривя четко очерченные губы. — Ну, на горизонт так на горизонт. Как насмотритесь и замерзнете, возвращайтесь в свою комнату. У нас есть что обсудить.
— Лорд Оверхольм! — возмутился лекарь.
— Вот именно. Лорд, — кивнул мужчина и потер пальцами переносицу. — А потому хватит смотреть на меня как на несмышленого пажа.
Патрик за моей юбкой обиженно шмыгнул носом. Я сжала его локоть, с интересом прислушиваясь к разговору.
— Я тебе еще и уши надеру, — буркнул господин лекарь. — Не можешь обеспечить жене нормальные условия — разводись по-человечески. Выбери нормальный монастырь, внеси хорошее пожертвование. А не мори ее голодом и холодом демоны знают в какой дыре! От леди одни глаза остались с той поры, когда я в последний раз ее обследовал.
— Простите, господа, — поспешила вмешаться я. — Я благодарна за заботу, но не хотели бы вы для начала поинтересоваться моим мнением по поводу развода и монастыря?
Только этого мне не хватало для полного счастья. Хотя-а-а… на самом-то деле, если вспомнить историю, многие дамы из богатых семей не просто так туда шли. Особенно внося пожертвование. Они получали неплохую должность в епархии, относительную свободу и власть. И многие бодро делали неплохой бизнес, оставаясь формально божьими невестами.
— Не хочешь в монастырь? А что, появились кандидаты в мужья? — удивился лорд. — Скажи кто, с удовольствием сдам с рук на руки.
— Больше спасибо. — Я сладко улыбнулась. — Я подумаю. Ведь я правильно понимаю, без моего согласия развод невозможен?
— Сколько раз, говоришь, она топилась? — удивленно спросил мужчина у лекаря. — Кажется, действительно начала рассудок терять.
— Скорее, наоборот, — задумчиво отметил обладатель чеховской бородки. — И я не знаю, к добру оно или к худу. С одной стороны, она моя пациентка, и мне претит мысль о том, что здоровье леди раз за разом подвергается опасности. С другой, разумная женщина при желании может причинить массу неприятностей. Даже южанка.
Разговаривают, словно меня тут нет. Так, мебель ногами перебирает от берега к дому.
— Ладно, поговорим, пока еще жена, — хмыкнул лорд. — Не стоит обсуждать такие вещи на холодном северном ветру. Заодно и платье сменишь. Не хочу снова состояние на лекарства тратить.
Платье я и правда сменила. При помощи домомучительницы. Пажу было бы все же странно шнуровать корсаж госпожи, а иной горничной мне не предоставили. Грымза в чепце, судя по выражению лица, меня этой шнуровкой мечтала как минимум придушить. Что и попыталась сделать, кстати, стянув корсаж (не корсет, слава всем богам, просто жесткую, прошитую по фигуре ткань) так, что у меня едва глаза не вылезли на стебельках, как у рака-отшельника.