– Нам точно нужно ещё что-то делать в такую жарищу? – жалобно вопросил Каколь.
– Ничего не поделаешь, у нас не так много времени, свадьба Ями скоро, – напомнила Дхамини, и Ями сделала откровенно кислое лицо. – Вот, поешьте фруктов, восстановите силы, и начнём.
После короткой трапезы Чандра распределил роли:
– Не все знают, – и дэв покосился на Шани и Каколя, – что искусство Натья – это не только движения танца, это еще и искусство мимики, и искусство языка жестов. Натья – это история, рассказанная жестами, музыкой и ритмом, передающая и чувства, и отвлечённые понятия. Сегодня вечером мы расскажем историю, понятную и близкую нашим зрителям – историю пастушки и пастушка. Как они играют на лугу. Эти бедные люди весь день работают, таская тяжёлые мешки с землёй, представление о богатом дворце вряд ли сейчас им нужно. Вот напомнить о радостях их собственной жизни, которую они уже позабыли из-за злого человека, – нужно.
Чандра оглядел внимавших ему небожителей:
– Дхамини, ты, разумеется, будешь пастушкой. Ями – подружкой пастушки, будешь повторять за Дхамини всё, что она делает, и отходить в сторону, когда она подаст знак. Каколь – вот тебе барабан, будешь отбивать ритм, покажу, какой, – тут Чандра достал невесть откуда инструмент и вручил немного опешившему ворону. – Шани… да ты просто постой, никуда не двигайся и ничего не говори – только на публику поглядывай, твоего вида уже будет достаточно для нужного эффекта.
– Какого такого вида? – с подозрением осведомился Каколь, Ями тоже нахмурилась, видя в предложении Чандры Шани какой-то скрытый смысл.
– Да скоро всё увидите, – утомленно отозвался Чандра. Сейчас он больше всего хотел опуститься на дно реки или океана, подальше от пышущего жаром Солнца. Но времени на это не было, поэтому дэв собрал все свои силы, и под деревьями стало хорошо и прохладно.
– Я готова, – Дхамини уже встала в первую позицию. Чандра задал ритм, и Каколь, к своему изумлению, даже смог его повторить, не особенно сбиваясь. В этом представлении Шани изображал силы природы вообще – то он был деревом, за которым пряталась, играя, пастушки, то закрывал их от дождя, то был скалой. При этом его роль показывали танцующие, а самому дэву действительно нужно было только стоять с важным видом. Каколь успокоился – ничего непочтительного к его Шани вроде бы не было, а отбивать ритм оказалось здорово.
– Дхамини, – Чандра окликнул девушку на середине танца. Сам дэв двигался очень легко, как будто бы тёк, как вода, при этом почти не касаясь земли, – Ями вспомнила, что Чандра – очень лёгкий, взлетает, когда захочет.
– Что-то не так? – с тревогой спросила Дхамини, остановившись.
– Всё верно, – Чандра улыбнулся подбадривающе, и дочь гандхарвов сама невольно улыбнулась. – Ты очень хорошая танцовщица и сама это знаешь. Но сейчас твоему танцу не хватает чувства. Ты сдерживаешься, это не даёт раскрыться в полной мере твоему искусству.
– Да, но… – пробормотала Дхамини тихо и опустила глаза, склонила голову. – Чандра-дэв, как быть, когда эти чувства неуместны и вообще никому не нужны?
– Девочка моя, – сказал Чандра отеческим тоном и приподнял голову Дхамини за подбородок, заставив её смотреть прямо в глаза дэву. – Ты думаешь, я не вижу, что с тобой происходит? Но никакое чувство, признают его или отрицают, не может скрыться от Чандры. Неважно, что думают другие, – если чувство есть, его надо выразить, вложить в танец. Иначе нельзя наполнить жизнью никакое искусство. Только подлинные чувства. Понимаешь?
– Да… да, понимаю, – Дхамини смотрела на Чандру, как загипнотизированная. Другие не слышали, о чем они шепчутся, и, кажется, не заметили ничего необычного, так быстро все происходило. Им казалось, что это очередная фигура танца. Дхамини заулыбалась и продолжила историю ровно с того места, где остановилась. Она думала о том, кого полюбила, хотя и не слишком знала, но чувствовала, что именно ему принадлежит её сердце. Она думала о нём и позволила себе почувствовать свою любовь и нежность – и ей казалось, что видит его образ повсюду, и танцевала с ним и для него.
Чандра удовлетворённо кивнул, теперь танец Дхамини был само совершенство. А Шани, к которому и испытывала чувства Дхамини, тоже не мог оторвать взгляд от девушки, сам не зная почему.
– Да всё и так хорошо, зачем дальше репетировать, – жалобно воззвал Каколь, у которого после пары часов репетиции уже в глазах двоилось, а руки отбивали ритм сами по себе, без всякого участия со стороны головы. – Это же деревенские жители, не дэвы…