Андерс обхватил пальцами тяжелую монету – наверняка серебряная – и, занятый мыслями о девочке, о том, как она безмолвно поедет домой в скрипучей повозке, отвлекся и зацепился рукой за шов кармана. Чертыхаясь про себя, он постарался освободиться и приподнялся на цыпочки, чтобы тут же отойти в сторону, как только выпутается, но было поздно – ему показалось, что время застыло, и торговец медленно поворачивает к нему голову, его глаза расширяются от удивления, а рот открывается для крика. Схватив Андерса за запястье железной хваткой, мужчина прокричал:
– Держи вора!
Мальчишка только и успел, что бросить монету обратно в карман, пока еще не потерял равновесие и не развернулся лицом к схватившему его торговцу. «Ну почему, почему я постоянно все порчу?» – подумал Андерс.
– Этот мальчишка залез ко мне в карман, – сердито нахмурив густые светлые брови и свирепо глядя на воришку, объявил мужчина во всеуслышание.
– Я не залезал! – тут же начал отпираться мальчик. – У меня ничего нет!
«Потому что я только что бросил все обратно». Но Андерс знал, что его слов недостаточно. Подняв голову, он заметил пробиравшегося к ним через толпу стражника. Не желая находиться рядом с преступником, люди вокруг расступились.
– Ты – вор, – настаивал на своем торговец, а брат тщетно пытался унять дрожь и старался не смотреть на Рэйну – он не допустит, чтобы и ее схватили. Торговец продолжал: – У тебя ничего нет, потому что вор из тебя плохой. И скоро ты пожалеешь, что не научился воровать получше.
Глава 3
Андерс изо всех сил крепился, чтобы не завыть от боли: мужчина так сильно сжал ему руку, что, казалось, кости запястья почти раздробились. Еле дыша от охватившего его ужаса, он увидел приближающуюся Рэйну.
– Что за вздор вы несете? – выкрикивала она, протискиваясь мимо стоящих неподалеку женщин. – Прочь руки, громила! Он просто хотел пройти.
– Пройти? – повторил торговец и заморгал. Хватки он не ослабил, но, как и большинство тех, кто встречается с напором Рэйны, замер в нерешительности.
– Пройти, – медленно повторила она, закатив глаза, как бы говоря: вот олух, не понимает с первого раза. – Не похоже, что вам двенадцать, значит, в Испытании вы точно не участвуете, так дайте встать в очередь тем, кто пришел для этого. А то загородили проход, ни пройти ни проехать. Разве мальчик виноват, что хотел вас вежливо обойти и постеснялся толкать?
И тут же, не дав никому опомниться, продолжила:
– Я тоже пыталась пройти к сцене и стояла как раз за ним. – Когда двойняшки защищали друг друга, главное правило было – не признаваться, что они брат и сестра: люди охотнее поверят тому, кто выгораживает не родственника, а постороннего. И она смело продолжила: – Так вы дадите нам подняться на помост или нет?
«На помост». От этих слов у Андерса кровь в жилах застыла.
А к ним уже шла одна из Волчьей стражи: высокая женщина в безукоризненном сером мундире и накрахмаленной рубашке, брюках и черных блестящих сапогах.
На груди женщины красовался знак Ульфара – застывший в свирепом рыке волк, защищающий Холбард.
– Ты хочешь пройти Испытание? – обратилась он к Рэйне.
– Мы оба хотим, – ответила девочка, на что торговец, все еще удерживающий воришку, попытался было протестовать, но хватка его ослабла, и мальчик выскользнул на волю, с облегчением потирая сдавленное запястье.
– Тогда пройдите на помост, – объявила женщина, обернулась и молча пошла к сцене. Пока торговец не опомнился, Рэйна схватила брата за руку и потянула в сторону помоста вслед за стражницей.
Все взгляды были устремлены в их сторону, лицо Андерса пылало, голова втянулась в плечи. Рэйна, как обычно, бросила их из огня да в полымя, а он шел рядом, пытаясь не отставать, и молил только об одном: чтобы ему хватило смекалки и сноровистости сказать и сделать все как надо. Но он понимал, что тысячи пар глаз видят, как по деревянным ступеням помоста поднимается не кто иной, как неуклюжий, чумазый, лохматый мальчишка в рваной одежде. Он был растерян и смущен, стоя в каком-то метре от представительницы рода Фурстульф. Все эти мысли заслоняли главное: ему нечем было подтвердить свое право на прохождение Испытания – они с Рэйной и родителей-то своих не знали, не говоря о предках, да и наверняка никого выдающегося в родословной не было.
Что будет, если коснуться посоха Хадды, не имея в жилах ни капли волчьей крови? Может, как-то обойдется, они провалят Испытание и быстро скроются в толпе, пока пострадавший торговец их не поймал? После того порыва ветра люди на взводе, и убежать будет легче.