— Ты был рядом с ней, — сказала женщина, нахмурившись. — Ты ее знаешь?
Андерс натянуто покачал головой. Правило номер один.
— Нет, дама. Мы оба пытались подняться на помост, но толпа была плотной, — сказал он, в горле пересохло, слова шли медленно. — Я видел ее раньше на улицах, но ее не знаю.
— Мы выясним, кто она, — сказал Хейн. — И мы узнаем, где она.
Андерс не мог оставаться с ними ни секунды дольше, чем это было необходимо. Если бы он это сделал, то наверняка выдал бы их связь, сказав какую-нибудь глупость. Он должен был найти способ убежать от них, и как можно скорее.
У Рейны было большое преимущество перед волками… в конце концов, она летала. Если ей удастся проскользнуть обратно в город, он должен ждать ее, а не запираться за высокими воротами Ульфара.
Сама Академия представляла собой огромное здание, в котором жили все дети, успешно прошедшие превращение в двенадцать лет. Это была наполовину школа, наполовину военная казарма, потому что если ты можешь измениться, то в твоем будущем будет только одна работа.
Ты будешь частью Волчьей Гвардии, патрулирующей улицы, чтобы обеспечить соблюдение закона, защищающей Валлену от драконов или помогающей вырастить следующее поколение. Барак для взрослых волков находился рядом с Академией, примыкал к ней и был окружен такими же высокими стенами. Студенты были маленькими охранниками в ожидании.
Студенты Академии, казалось, выходили в город только группами по четыре человека или со взрослыми членами гвардии. Он будет пойман в ловушку среди них, когда ему нужно будет двигаться одному, чтобы либо встретиться с Рейной, либо выяснить, как ее найти.
Если бы они поменялись местами, он знал, что Рейна прошла бы прямо через все на своем пути, чтобы добраться до него. Теперь ему предстояло сделать то же самое.
Волки оставили его наедине с мыслями, и все четверо снова вышли на улицу. Хейн и женщина наклонились к земле, фигуры становились все более вытянутыми, и Андерсу было трудно уследить за ними взглядом. Как будто его мозг говорил ему, что то, что он видит, невозможно, и поэтому отказывался позволить ему увидеть это должным образом.
Пока он размышлял, они снова превратились в волков, поднимающих носы, чтобы учуять любую приближающуюся угрозу. Перемена ощущалась так, словно его тело было в огне, но они сделали это легко. Парочка бежала впереди двух оставшихся людей, и горожане поспешили убраться с их пути.
Последствия бегства Рейны были видны повсюду. Улицы переполнены людьми, каждый из которых жужжал своей собственной версией истории, но они держались поближе к своим дверям, готовые нырнуть обратно, если дракон вернется, чтобы напасть еще раз. Середина мощеной улицы была свободна, и волки, и люди шли по ней, каждая пара глаз следила за их движением. Андерс знал, что в плаще девушки, накинутом поверх его импровизированной одежды, он выглядит как один из охранников.
Вот только он знал, что ходит не так, как все остальные, точно так же, как и он сам отличался от них. В их движениях была грация, что-то волчье, даже когда они были людьми. Уверенность. Они шли так, словно знали, что за ними наблюдают.
Он искоса взглянул на девушку и увидел, что она смотрит на него.
— Я — Лисабет, — тихо сказала она. Затем, ее губы изогнулись: — Не волнуйся об этом. Есть причина, по которой они говорят новым студентам оставаться в волчьей форме всю дорогу до Академии. Всегда есть один, которого ловят каждые несколько лет, и у них нет дракона в качестве оправдания. Только подумай, по крайней мере, ты не изменился на помосте.
Андерс почувствовал, как холодеет при одной мысли об этом. Она была права, он мог оказаться голым посреди доков. Ему буквально снились кошмары о таких вещах. Он знал, что девушка пытается быть милой, поэтому заставил себя улыбнуться в ответ.
Лисабет была единственной ученицей Ульфара, которую Андерс когда-либо видел без группы из четырех человек, и он задавался вопросом, было ли в ней что-то особенное. Он чувствовал, что должен представиться, но не мог вспомнить ни одного вымышленного имени, чтобы назваться.
— Спасибо за плащ, — прошептал он в ответ. Она снова улыбнулась.
Он никогда раньше не видел улыбки волка, по крайней мере, в человеческом обличье. Иногда, когда они парами пробегали по улицам Холбарда в дозоре, высунув языки, казалось, что они почти улыбаются от удовольствия пробираться сквозь толпу. Но в этой девушке было что-то нежное, что никак не вязалось с той мыслью, которую он вбил себе в голову о студентах Академии.
Андерс никогда раньше не задумывался о том, что происходит с детьми, которые превращаются, но не хотел ни сражаться, ни тренироваться, ни учиться отдавать честь и патрулировать, как члены гвардии. Но теперь у него появились вопросы.