Поняв, что надо уносить ноги, пока мной не заинтересовались обиженные моей проделкой Высшие демонессы, вновь прошлась вдоль «подковы» из Дверей. После чего сделала маленький шаг в сверкающее серебряное марево, заметно отливающее всеми оттенками радужного хрусталя. Раздавшийся через мгновение звон бы похож на переливы эльфийских колокольчиков, отлитых из этого довольно хрупкого материала. Потом перед моими глазами потемнело, и я провалилась в беспамятство.
Оказалась не готова повиснуть в странной сероватой мгле. Не было ни верха, ни низа. Ни один звук не доносился из окружающего меня пространства. Свернув собственный дар в тугую спираль, послала его обследовать этот странный мир. Больше всего пугало абсолютное безмолвие и ощущение того, что кто-то злорадно подглядывает за мной, сам при этом оставаясь вне досягаемости.
Время тут, видимо, не имело никакого значения. Почувствовать себя затерянной в пустыне песчинкой оказалось слишком неприятным ощущением. Как и бесконечное одиночество. Некие силы не давали магии узнать, где нахожусь на самом деле. Только с каждым убежавшим в прошлое мгновением всё острее понимала, что даже не могу понять, чего хочет от меня неведомый страж, и как поступить, чтобы вырваться на волю.
В памяти всплыло предупреждение Солейры о том, что на подаренные мне способности не всегда можно положиться. Что всё надо проверять душой и сердцем. Иначе риск ошибиться неоправданно велик. Чутьё сразу шепнуло, что этот путь — единственно верный. Все остальные приведут лишь к тому, что моё желание уже никогда не сбудется.
Ещё немного подумав, решила, что пора разобраться. Не все чувства могли быть не навеянными магией снежных демонов. Отчего-то никак не шла из головы юная Морева. Девице очень не понравилось, что мой тогдашний спутник пребольно щёлкнул её по не в меру задранному носу.
Сначала перед моими глазами возник Калев. Покопавшись в собственных сердце и душе. Не сразу, но поняла, что Изначальный так и не тронул их. Пылкая же страсть, которую когда-то испытывала к Радыне, навсегда канула в прошлое. Вместе с той молоденькой и ещё не познавшей тёмных сторон жизни молодой девушкой, какой была тогда. Лаира просто тогда пожалела. Поэтому даже не вспомнила о нем ни разу за прошедшее время.
Когда же перед мысленным взором двумя зимними звёздами цвета вечернего неба вспыхнули глаза Кильдина, моё сердце даже сначала пропустило один удар. Потом бешено заколотилось в груди точно рвущаяся на волю из силка птичка. С трудом задавила глухую тоску. Только сейчас поняла, что брюнет сделал то, чего ещё никому не удавалось. Он растопил ледяной панцирь, что сковал мои душу и сердце в тот чёрный день, когда лучший друг моего старшего брата предпочёл испытания Троп Временя и Солейры браку с нелюбимой.
Последовать за ним я тогда не имела права, так как ещё не считалась совершеннолетней. Да и, как запоздало поняла, ничего толкового из этого бы не вышло. Видно, не судьба нам свить гнездо вместе.
Тут у меня словно камень с души упал. Раздался треск, точно кто-то льняное полотно рвал на полосы голыми руками. В голосе Моревы звучало змеиное шипение, когда она поняла, что ей не удалась казавшаяся такой блестящей затея:
— Ты — всего лишь глупая смертная девчонка! Даже подаренная тебе магия и вторая ипостась не спасут тебя от расплаты! Ты! Ты! Ты! Разорвала «Паутину Небытия»! Не видать вам с эльфийским ювелиром друг друга как собственных ушей! — и она швырнула в меня огромную сосульку, такую же острую и длинную, как лезвие обоюдоострого меча.
— Морева! — окрик Эйвилля, новый Хранитель явился в сопровождении Лармины, прозвучал совсем устало. — За какие такие грехи господин мой Времень приставил именно меня присматривать за тобой?
Девица, не скрывая досады от того, что я не стала покорно ждать, пока она со мной расправится, попыталась удрать. Только Хранители были начеку. Серебристые лучи призрачного лунного света спеленали мою обидчицу, лишая возможности пакостить и дальше.
— Вы не имеет права так поступать со мной! — верещала возмутительница спокойствия дурной кошкой, что сама положила собственный хвост так, чтобы его неизбежно прищемили входной дверью.
— Никто не вправе вмешиваться в ход испытаний на Тропах Ледяных Зеркал. Тем более подменять настоящий Портал Морочным, — строго отчитала Лармина самую младшую дочь Снежной Госпожи Артайи, что не приносила собственной матери ничего, кроме беспокойства и заслуженной гордости. Та предполагала в скором времени объединить их усилия, чтобы делить власть над сородичами не с Амильнат, а с собственным ребёнком. — Поэтому, будешь наказана так, как предусматривают законы здешних мест. Уверяю тебя, девочка, на этот раз обычной поркой ты уже не отделаешься! Солейра сама определит степень твоей вины и решит, как лучше с тобой поступить.