* * *
Выворхов Евгений Петрович поправлял рубашку, заправляя ее в брюки. Посмотрел на Татьяну, которая потягивалась, как кошка, надевая свое платье. Тело у нее, конечно, красивое, все при ней. И она готова в любую секунду ответить на все его запросы. А они у него очень эгоистичные и извращенные.
Нужно уже менять любовницу, а то Таня надоела. Ну да, она на все готова в постели и везде, где ему заблагорассудится, но такая покорность уже приелась. Хочется нового и дикого. Хочется чистого и так, чтобы ломать и подчинять, что требует от него его зверь. Зверю наскучила его послушная игрушка, и он хочет по-настоящему с ней поиграть. Так, как он любит, чтобы ощутить чувство погони, вкус крови и плоти своей жертвы во рту.
Друзья вечно ухмылялись, когда он уезжал со своей очередной надоевшей игрушкой отдыхать в свой тайный уголок, на загородную дачу, а возвращался один. Они даже делали ставки, сколько продержится его будущая жертва.
Хотя Татьяна очень хорошая помощница в работе. Но… фанатичная любовь в ее глазах ужасно раздражала, а волка это доводило до безумия. Позавчера, когда она находилась в его любимой позе, сзади, а он сжимал ей сильно горло, Татьяна так стонала от удовольствия на грани смерти, что его волк вышел из себя.
Выворхов стал перекидываться в волка, так как последнее время зверь брал верх над рассудком. Когда он почти перекинулся в волка, зверь стал рвать когтями женщину, но она лишь тихо всхлипывала от боли и ужаса. Глупая волчица! Это взбесило волка и он, брезгливо рыча, вернул человеческую сущность Выворхову. Ведь они понимали, что, если бы он и дальше рвал ее, она бы все так же молчала. А это не устраивало их. Им нужен страх и слезы, чтобы жертва убегала в ужасе.
Лефина… сладкая и милая девочка. Его волк сходил с ума, когда она находилась рядом. Он хотел ее до ужаса. Ломать ее будет просто дикое удовольствие, ведь она будет действительно жертвой, которую можно рвать и насиловать, зная, что она будет сама себя восстанавливать. Ее дети будут рычагом управления лефиной. Остается только подождать родов, и можно будет действовать. Клятвы, которые ей дали, распространяются только на детей, а про Наташу никто ничего не говорил.
Глава 8
Я сидел в кресле на веранде и смотрел на лес. Зверь уже неделю с ума сходил по своей паре. Где же она, черт возьми? Я уже все территории оборотней исследовал, параллельно наводя порядки в стаях, если, конечно, это было необходимо.
Значит, теперь буду исследовать город, может, там решила спрятаться моя беглянка. Такая маленькая, беззащитная и напуганная девочка. Моя! Это же надо, сколько лет искал, надеялся, что у меня будет пара, свои детишки, а когда отчаялся, вот она, как снег в апреле. И где нашел? В заточении, когда уже совсем отчаялся. Шансов выжить не было. Думал, что умру в этой вонючей тюремной комнате, закованный и подвешенный на крюк. А тут она, моя лефина! Ангел! Она спасла и убежала. Какого черта? От раздражения я встал и опрокинул плетеный стул на веранде, а потом и столик. Ударил по стене, закрыл глаза.
– Вадим, это ты буянишь? – крикнул мой брат Сергей, выходя на веранду из гостиной. Поднял стул, а потом стол. – Злишься? В бешенстве?
Я молчал, стараясь успокоиться и не сломать все, что находилось в доме этого ублюдка Пригольского. Эта тварь до сих пор где-то прячется. Но ничего, я обязательно его найду. И буду рвать на куски, медленно, с наслаждением, за обман и предательство. Но особенно за свою женщину, которая здесь находилась в положении рабыни. Которую этот извращенец насиловал и избивал каждый день, а потом отдал своей охране для уничтожения своего же ребенка. Ублюдок. Слава богу, что этого не произошло!
К горлу подступила тошнота от понимания ситуации. Злость и бешенство рвались из меня. Мой волк совсем скоро озвереет без своей пары, ведь он признал девушку своей, а теперь он один, и это его ужасно раздражало. Уже два дня я не давал ему бегать. Не давал ему свободы потому, что уверен – волк загрызет кого-нибудь в таком состоянии.
– Я бы тоже с ума сходил, если бы Мария пропала. Если бы не знал, где ее искать. Тем более твоя повидала столько «любви и счастья» от Пригольского, что неудивителен ее побег от своей пары, то есть от тебя.
– Она не поверила мне. Я видел в ее глазах страх и полное отрицание пары, – со злостью и отчаяньем ответил я брату.