Другая и, несомненно, главная особенность Великого посольства заключалась в том, что в его составе должен был находиться сам царь. Факт в истории русской дипломатии небывалый: никто из предшествующих князей и монархов не покидал пределов родной земли.
Как мы помним, в предисловии к Морскому регламенту Петр сам назвал причину, заставившую его отправиться в путь: желание самолично постичь корабельное искусство, научиться премудростям строительства кораблей. «Вдав себя с прочими волонтерами своими в научение корабельной архитектуры, в краткое время в оном совершился, что подобало доброму плотнику знать, и своими трудами и мастерством новый корабль построил и на воду спустил», — с гордостью писал он{111}.
Думается, однако, что Петр значительно сузил цель своего путешествия. В действительности, она отнюдь не ограничивалась сферой судостроения. Как известно, царь, часто навещая Немецкую слободу, получил некоторую возможность ознакомиться с европейскими порядками, укладом жизни. Но Немецкая слобода была всего лишь осколком Западной Европы в России; в ней отсутствовали крупные промышленные предприятия, театры, высшие учебные заведения, не было налажено книгоиздательское дело и т. д. Со всем этим царь мог ознакомиться, лишь побывав лично в западноевропейских странах. Только здесь он мог убедиться, в какой мере отстала от Европы его страна.
Но цель Великого посольства вовсе не сводилась к ознакомлению царя и его подданных с европейскими порядками и усвоению накопленных в Европе знаний.
В дореволюционной и современной историографии утвердилось мнение, согласно которому цель Великого посольства состояла прежде всего в привлечении европейских держав к союзу для борьбы с неверными, то есть с турками. Дипломатические документы, составленные в Москйе, не дают ни малейшего основания для того, чтобы усомниться в этом. Так, в грамоте к папе Иннокентию XII, подписанной 25 февраля 1697 года, папе предлагалось «с полною и совершенною верою» выслушать великих послов и «то в твердость дружбы нашей принять и советы наши на общую лепту и пользу христианскую употребительные против неприятелей креста святого с охотою соединить, а по совершении дел к нам, великому государю, к нашему царскому величеству, отпустить».
В грамоте к австрийскому императору Леопольду, датированной тем же числом, цель поездки изложена в самой общей форме: «…В чем не сумневаемся, что вы, брат наш, великий государь, ваше цесарское величество по тому же, по склонной к нам, великому государю, своей дружбе и по древнему прият-ству, то примете в любовь, и у тех вышепомянутых наших великих и полномочных послов наказанных дел своим цесарского величества ближним и думным людям выслушать и договаривать и становить с ними повелите». Однако не подлежит сомнению, что главной темой переговоров в столице Австрии, которую посольство намеревалось посетить первой среди европейских столиц, должно было стать подтверждение союза с цесарем, направленного против Османской империи. Как и Россия, Австрия подвергалась постоянным грабительским набегам турок, и поэтому царь и его дипломаты считали ее страной, в наибольшей степени заинтересованной в союзе с Россией. Уже во время путешествия, когда царь пребывал в Кенигсберге, ему стало известно, что русский посол в Вене Кузьма Нефимонов сумел заключить на три года союзнический договор с цесарем, направленный против Османской империи. Стало быть, надобность в немедленных переговорах с цесарем отпала; тогда и было решено изменить маршрут Великого посольства: оно отправилось не в Вену, как планировалось раньше, а в Голландию. Примечательно, что сам Петр в письме Виниусу так объяснял причину изменения маршрута, подтвердив заодно главную цель всего посольства: «…А к цесарю затем не пошли, что уж на три года сделана (заключен договор. — Н.П.), и теперь делать нечего; а чаем оной путь, назад едучи, восприять и впредь союз продолжить».
Более определенно цель Великого посольства была изложена в грамоте Голландским Штатам, датированной 9 марта: «…Тою древнюю нашу с вами, высокомочными господами Статами, дружбу подтвердить, и некоторые дела, которые надлежат к общему добру и всему христианству пользе, объявить, также и ко обоим нашим землям, что настоит к пожитку, полною мочью договорить, постановить и утвердить». Под «общим добром» и пользой «всему христианству», без всякого сомнения, надлежит подразумевать вступление Голландских Штатов в антитурецкую коалицию.