— Время тратить не хотят.
— Если бы тратили на что-нибудь полезное, ей-Богу.
Пытается разговорить меня, разрядить обстановку. Сказать правду или соврать? Улица была пуста, никаких свидетелей. Если скажу все как есть, то кто знает до чего дойдет. Можно ли приплести сюда доведение до самоубийства, или убийство по неосторожности?
— Гриша, посмотри-ка, — Лиза поманила напарника рукой. Она сидела на корточках и даже не смотрела на нас. Подол халата отброшен, открывая нелицеприятное зрелище.
Майор отставил чашку и подошел к девушке. Присев рядом с ней, он закрыл мне весь обзор. Я ловил лишь обрывки фраз: описание орудия убийства, раны, самого человека, — ничего важного.
Ропот поднялся и махнул мне рукой, приглашая к столу. Он держал планшет со вставленным чистым листом.
— Я должен задать несколько вопросов, ты и сам понимаешь, — голос звучал еще более непринужденно, чем до этого.
— Да, конечно.
— ФИО, возраст?
— Романов Марк Степанович, двадцать восемь лет.
Ручка заскрипела по бумаге.
— Подтвердить можешь?
Я достал из кармана паспорт и вручил следователю. Тот переписал данные и вернул документ.
— Как ты обнаружил тело?
— Доставлял товар по этому адресу. Подхожу к дому, брусчатка вся исколота. Я даже упал из-за этого и рассек палец. Дверь оказалась открыта. Так и нашел.
— Значит это твоя кровь там. Кто так камень изрубил не знаешь?
— Без понятия, не живу тут.
— Какой товар доставлял?
— Несколько видов короткоствольного оружия.
Майор исподлобья уставился на меня, ожидая четких пояснений.
— Все законно, — отмахнулся я. — Компания «Кригер», занимаемся легальной продажей оружия частным лицам.
— А, убийцы нашего спокойствия. Никак руки не доходили поблагодарить вас лично, — он улыбнулся, но так натужно-притворно, что стало не по себе. — Где оружие?
Я указал на кейс, который стоял на подоконнике за нашими спинами. Металл поблескивал — наконец-то показалось солнце. В окне мелькали головы людей около полицейской машины.
— Хорошо, к этому мы еще вернемся. Когда ты нашел хозяина, он подавал признаки жизни?
— Нет.
— Ты проверял?
— Заглянул под халат. Не думаю, что с ножом по рукоять в голове можно выжить.
— И с пулевым ранением выживали, и со штырем в мозгу — он показал на себе как пуля проходит сквозь лоб и вылетает сзади. — Ты ему должен был доставить товар?
— Ну да, — кивнул я.
— Как ты можешь это знать? Он же труп.
— Предполагаю. Иначе, кто еще может лежать без трусов в халате посреди первого этажа, если не хозяин дома?
— Его брат—близнец, пока настоящий скрывается.
Я слегка растерялся и, по каменному лицу Ропота, не мог понять шутит он или нет.
— Всякое бывает, — пожал он плечами, усмехнувшись. — Имя заказчика есть?
— Конечно.
Сходив за кейсом, я извлек из него накладную. На листке было четко выбито Ручников Степан Антонович. Имя задело струнки памяти, но недостаточно сильно, чтобы запустить механизм. Я отдал накладную майору.
— Знакомо имя? — спросил он.
— Точно слышал, возможно в новостях.
— Владеет крупнейшим мясокомбинатом в области. Появился из ниоткуда несколько лет назад и вот тебе на — поставщик номер один. Но не подкопаешься, все чистенько. Кто же его так?
— Поставщик номер два, — пошутил я, недоумевая: где же мой мясокомбинат?
— Что-нибудь необычное не заметил, пока затаптывал все улики?
Закатить глаза, наморщить лоб и почесать затылок, — так в моем понимании выглядел человек, который отчаянно пытался вспомнить. Я безнадежен, но хотя бы следовал советам небезызвестного доктора—распознавателя лжи.
— Вспомнил?
— Да. Когда я пришел, на улице, около двери, лежал пистолет “Сфинкс”, полностью заряженный.
— И где он сейчас?
Я достал из кейса пистолет. Следователь сразу спохватился:
— Да хватит все лапать! — он схватил резиновую перчатку, лежавшую около рюкзака Лизы, спешно натянул ее и выхватил оружие из моих рук. Затем спрятал в полиэтиленовом пакетике.
На шум подошла Лиза.
— Уже задерживаешь его? — она откинула за ухо выпавшую из пучка прядь волос.
— Скорее он меня своей неаккуратностью. У тебя что-нибудь интересное?
— Не интереснее, чем в сериалах по телевизору. Никаких ран и повреждений больше не обнаружилось. Скончался почти сразу. По положению ножа и тела, могу судить, что это несчастный случай.
Радость, облегчение или ликование? Я не мог разобраться в своих чувствах в тот момент, но ясно понял — справедливость существует.