— Ты хочешь сказать, что он открыл дверь, развернулся и упал на нож? Издеваешься?! — глаза майора заблестели.
Если бы Ропот только знал, насколько сильно я ему сочувствую. В такой бред сложно поверить, даже если увидишь собственными глазами.
— Пока так и выходит, — развела руками Лиза.
— Так, хватит. Пора опросить кого-нибудь из местных. А ты прими подпись протокола у нашего царевича и найди мне более рабочую версию.
Ропот застегнул пальто и унесся на улицу. И этот человек говорил мне про братьев—близнецов. Лиза взяла планшет и принялась перечитывать мои показания, беззвучно проговаривая.
— Марк Романов. Понятно почему царевич, жаль мелковат. Напишите ниже «с моих слов записано верно» и поставьте дату и подпись.
Я так же пробежался глазами по тексту, но ничего очерняющего не обнаружил. Подписал. Лиза убрала листок в файл и спрятала внутри рюкзака.
— Написано, что на камнях ваша кровь. Позвольте мне взять образец.
— Письменного подтверждения недостаточно? — запротестовал я, но вытянул правый указательный палец.
— Ни в коем случае.
Она обеззаразила палец и уколола его, приложив к ранке предварительно сложенную в несколько слоев марлю. Когда пятно стало неприлично большим, около пяти сантиметров в диаметре, она забрала ткань и отложила в сторону. Взяв ножницы, несколько пакетиков и пробирок в держателе, она вернулась к трупу. Для понятых заранее объяснила, что будет собирать органические следы с тела погибшего.
Руки не делали ни одного лишнего движения. Словно слаженный механизм, который наперед знает свои действия, заложенные программой. Я впервые видел специалиста-медика за работой. Медсестры и врачи в поликлиниках не шли ни в какое сравнение. Возможно хирург, оперировавший меня в далеком детстве, работал так же хорошо, но под наркозом я ничего не видел. Только признавался в любви всем подряд.
Успела приехать скорая, пока не было майора, и теперь врачи ждали когда смогут забрать тело. Начало вечереть, мы зажгли свет. Раздался звонок в дверь, и Лиза попросила меня открыть. Впустив осенний ветер и Ропота, я еще раз поприветствовал его. Настроение у майора было приподнято, и это насторожило меня.
— Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Все давно стали овощами, которым плевать друг на друга. Люблю наш народ. Но хоть одну здравую идею подсказали.
— Какая идея? — поинтересовалась Лиза.
— Сказали, что Ручников помешался на наблюдении в последнее время. Понатыкал камер вокруг дома. И самое интересное: на его системе можно посмотреть последние несколько часов записи принудительно. Как нельзя кстати.
Последние слова пронеслись мимо моих ушей. Я чувствовал, как кровь отливает от лица. Попался. Не подумал. Нагородил бреда для протокола. Кто теперь поверит в мои жалкие оправдания? Говорили мне, что закончу тюрьмой с этой работой, но я хохотал в ответ. Кто теперь будет смеяться?
Я попытался спрятаться в куртку и не видеть их лица. Бежать уже бессмысленно. Втянул голову в воротник, засунул руки поглубже в карманы и стал ждать, одним глазком поглядывая на экранчик. Проклятый домофон.
Справа от меня Ропот, кажется, разобрался с панелью электронного замка, и на дисплее заиграло изображение, разделенное на две половины. Судя по направлению, камеры висели на углах дома. Изображение было очень четким. Проклятые пиксели. Яркими красными цифрами электронные часы показывали половину первого дня. Слишком рано.
— Хорошо, — удовлетворенно сказал Ропот. — По идее должны засечь.
Все собрались около экрана, даже Тамара с курьером подтянулись и заглядывали через плечо. На изображении как раз прошел понятой-курьер с длинной сумкой. И скрылся в соседнем доме. Перематывать оказалось нельзя, все стояли в тишине и ждали развития событий. Скоро был мой выход, даже лужа, в которую я вляпался, виднелась. Чердачное окно дома напротив приоткрылось, и оттуда вылез темный продолговатый предмет, но я не понял что это. Мой взгляд приковался к краю экрана, где силуэт уже вступил в грязь, а у дома ничего не происходило.
Я не был верующим, но все мое естество молило высшие силы о помощи. От напряжения, кулаки сжались до боли в суставах. Непроизвольно я схватил шарик, лежавший в кармане, и ослеп. Точнее, мне так показалось, от резкого отключения экрана. Свет в комнате отключился тоже. Полная тишина.
— Сейчас?! — взревел Ропот и резко обернулся.
В тусклом свете с улицы я увидел, как курьер пятится назад.
— Стой на месте, — потребовал майор, но парень покачал головой и достал пистолет из-за ремня.
Раздался щелчок снимаемого предохранителя, Тамара вскричала «Убивают!» и громыхнул выстрел. Пуля пролетела рядом со мной. Сразу раздался еще один, на этот раз стрелял майор. В ушах зазвенело, и я сразу открыл рот, но помогло слабо. Курьер схватился за грудь, выронил оружие и грохнулся на пол около дивана.