Ребятам стало весело. Пользуясь моментом, обратился сразу к обоим:
— Вам ведь не с руки подставляться перед своим шефом, верно? Вот и доложите ему результаты беседы не в мою пользу.
— Я тем более настаиваю на завтрашнем дне,- сказал Виталий.
— Хорошо! Но у меня одно условие. В случае отрицательного результата дать письменное объяснение сего моей супруге, а то домой не пустит.
— Оценил! У меня тоже в таком случае не условие, просьба, не отлучаться из квартиры. Телевизор работает, продукты в холодильнике.
Оставшись один, произвёл осмотр комнаты. Не обнаружив ничего интересного, прошёл на кухню, открыл холодильник и… отвис челюстью. Вот это да! На полках как на выставке: копченая колбаса трёх сортов, сыр, рыбные и мясные консервы, баночка с икрой, решётка яиц. С таким продскладом можно выдержать месячную осаду соседей!
Инспектировать коридор не имело смысла: вешалка, тумбочка, на ней телефон. В раздумье, постояв у последнего, но так и не сняв трубку, вернулся в комнату.
Взяв с книжной полки томик Тютчева, устроился на диванчике.
О, какими вдруг лучами
Озарились все края!
Обличилась перед нами
Вся Славянская земля!
Горы, степи и поморья
День чудесный осенял,
От Невы до Черногорья,
От Карпатов за Урал.
Рассветает над Варшавой,
Киев очи отворил,
И с Москвой золотоглавой
Вышеград заговорил.
И наречий братских звуки
Вновь понятны стали нам, —
Наяву увидят внуки
То, что снилося отцам!
Положив книгу на грудь вздохнул: «Какая муха покусала братьев-славян? Как чёрт от ладана, на радость супостату шарахаемся друг от друга, ругаемся, переделываем общую историю, делим чего-то, забывая, что нас всех родила одна МАТЬ, СЛАВЯНСКАЯ!»
Глава 5
К десяти утра, как мог, накрыл стол. Девичьего волнения не испытывал, не ломал пальцы и не выглядывал ежесекундно в кухонное окно. Однако, вздрогнул при виде двух исполинских, изогнувшихся и поползших вверх по кухонной занавеске теней…
Москвичи, принадлежавшие к особой, титульной нации, народ очень гордый. Вполне допускаю мысль, что в далёком историческом прошлом, мои предки ломали шапки и били челом Великому князю Московскому, обещали хорошо себя вести, зла не причинять, дань платить исправно и девок из теремов не похищать. Традиции есть традиции. И я первым нарушил тишину:
— Доброе утро.
Младший боярин Виталий, положив на пол мою сумку с барахлом, изъятой неизвестно каким образом из гостиницы, придерживаясь уставного порядка, пожелал и мне на многие десятилетия здоровья. А вот второй, видимо князь по званию, не спеша снял куртку, перчатки, шапку, передал всё это Виталию, молча прошёл на кухню. Одёрнув штору, растворил сумрак, открыл форточку. Закурив, сел на ближний от окна стул, Виталий тут же оседлал место напротив своего начальника, я же оказался посередине.
Позиция удобна для перекрёстного допроса, но она удобна, как это ни странно оказалась и для меня, давала возможность сосредоточить своё внимание только на главном начальнике, игнорируя вопросы второго.
— Здравствуйте, — наконец произнёс сюзерен, держа на прицеле мой левый висок. — Павел Сергеевич.
— Николай.
Виталий, скорее из приличия, спросил:
— Как спалось?
— Дома спалось лучше, спокойнее, безопаснее, а главное уютнее. Но здесь лучше, чем в гостинице.
— Ну и ладно, коли так,- одобряюще кивнул Павел Сергеевич. — Хотите курить, курите, хотя считаю это вредной привычкой. Идёмте в комнату.
— Ему их не занимать,- буркнул Виталий поднимаясь. — Одной больше, одной меньше.
— Ну, знаешь, Виталий, если человек выпил грамм двести, да под сало и чёрный хлеб, не говорит о его укоренившейся привычке, — следуя за своим помощником, не согласился Павел Сергеевич.
«Продал с потрохами Виталик-иуда, донёс до своего шефа!» — пронеслось в голове.
Замыкая колонну, оправдываюсь как пойманный директором школы нашаливший первоклассник:
— Это скорее единичный случай, и он был вызван нечутким отношением кадровика к судьбе офицера. Между прочим, в своё время, наместник Малороссии —князь Таврический высказал интересную мысль, что если человек непьющий то, он не обязательно положителен во всех отношениях, это всего на всего отсутствие порока. Правда, пьяниц он тоже не жаловал.
— Любите историю? — усаживаясь в кресло, спросил Павел Сергеевич.